Непростое наследство (СИ)

Как обычно, по взгляду Реджиса я ничего не понимала. Сочувствует ли он, или думает будто вдова сама прокляла супруга не более получаса назад и спрятала под диван с изогнутыми ножками. А еще я позавидовала. Тихо, тайно, стараясь придушить это чувство. Сесиль Обен не обладала большим умом, неземной красотой и жила самую простую жизнь. В ней были и эта комната, и сад с поющими птицами, и окна во втором этаже, из которых можно смотреть на море по утрам. Да, теперь все разрушено, но воспоминание останется навсегда. Незнакомое, чужое, недоступное мне.

- Муж не делился, зачем была нужна жрица?

- Нет. Он будто хотел скрыть, а я не стала вмешиваться. Молитва ведь дело личное, господин дознаватель, верно?

- Верно, - чуть улыбнулась я, поскольку Сесиль снова искала поддержки.

Мы с Реджисом обменялись взглядами, и я сочла это знаком. Вдохнула и приготовилась ощутить волну неприятного холодка. Скрыть дрожь в присутствии посторонних будет сложнее, но необходимо.

Дознаватель же поднялся со словами:

- Спасибо, госпожа Обен. Позволите осмотреть кабинет и вещи?

- Да-да, разумеется, идемте.

Я с удивлением взглянула на Реджиса, но тот лишь чуть заметно качнул головой.

Почему? Сшейд тебя пожри, почему он не воспользовался даром? Сесиль может забыть о какой-нибудь мелочи, упустить из виду, не придать значения. Почему он не хочет воздействовать как на ту лесную ведьму?

Кабинет покойного Годарда Обена, похоже, оставался неприкосновенным для жены. Войдя внутрь, она приглашающе протянула руки и неуверенно замерла у двери. Ничто не мешало пройти дальше, присесть за стол, взять перо и бумаги, пошире раздвинуть шторы, чтобы впустить свет. Рано или поздно сделать это придется — ей или кому-то еще. Но сейчас Сесиль ютилась у двери будто боясь, что покойный супруг наблюдает с того света и не одобрит.

- Где ваш муж хранил личные документы?

- Н-не знаю, - словно извиняясь, она отвела глаза. - Все дела Годард вел самостоятельно. Лишь иногда просил поставить подписи.

- Вы ему полностью доверяли? - сорвалось с губ.

- Разумеется. Он был моим мужем.

Едкую улыбку я сдержала, как и рвущиеся наружу слова. Безотчетно доверять можно только если очень любишь или страдаешь недостатком ума. К несчастью, эту истину я усвоила слишком хорошо.

Одну из стен занимал книжный шкаф. Верхняя полка находилась под самым потолком и пустовала. Наверное, собирать библиотеку в Леайте неблагодарное занятие. За восемь лет Обен и половины не заполнил. А, может, и не стремился. Зато бумаги содержал в порядке. Они не разбросаны в хаосе по столу, как бывает у нас с Анри, не собраны в неаккуратные кипы. Чистые листы придавлены массивным пресс-папье с фигуркой золотистого дельфина, вынырнувшего из воды. Перья заточены и уложены в приоткрытую шкатулку того же цвета. Посередине лежало начатое письмо. Речь в нем шла о партии тканей, отправленных на Дюмоновы острова. Рядом с последней буквой несколько мелких чернильных точек. Видно Обен бросил в спешке и собирался дописать позже.

- У вашего мужа хранились какие-нибудь обереги? Или другие магические вещи? - спросила я, разглядывая вазу с букетиком засохших цветов. Отчего-то подобное принято считать красивым в последнее время. Прикасаться просто отвратительно — на языке сразу появляется привкус гнили и хочется как следует вымыть руки.

- Можете посмотреть в шкафчике у окна, госпожа Ирмас. Я как-то вошла и заметила, что Годард слишком спешно его закрыл. Потом проверила и нашла амулет, похожий на хранившиеся у моей матушки.

- Ваша матушка была одаренной?

- Скажете тоже. Она боялась зависти и злого глаза.

Дверца поддалась бесшумно. Вот что значит новенькая мебель, за которой ухаживают. Никакого противного скрипа, который раздражает меня и пугает Анри, увлеченного работой.

- Сшейдов хвост, - усмехнулась я. - Господин Эрван, да здесь на аптекарскую лавку хватит.

Дознаватель тут же оторвался от бумаг на столе и встал за моей спиной.

- Что скажете? Похоже на работу Розелл?

- Надо проверить, - делать это, зная, что он заглядывает через плечо, признаюсь, крайне неловко. Покойный Годард Обен всерьез собирался защититься от проклятия. Собрал дюжину амулетов-гнезд, блестящие камушки, от которых нет толку, свечи и сплетенные хитрым образом ленты из храмов.

- Стойте, - резко проговорил Реджис, и моя рука замерла, не успев ни к чему прикоснуться. - У вас есть перчатки?

- Они ни к чему. Здесь никаких ядов, я чувствую.

- Уверены?

Повернувшись вполоборота, я кивнула.

- Абсолютно, господин Эрван. Не беспокойтесь.

Он промолчал, но остался недоволен. Я и сама понимала, как непрофессионально выгляжу. Но откуда, спаси Лорхана, взять пару тонких тканевых перчаток в Леайте вечером? Кто же знал, господин дознаватель, что так внезапно потребуете моего присутствия? Сообщили бы чуточку раньше, успела бы сходить к Ламару Бенуа и попросить об услуге. А теперь лучше не мешайте. Самое страшное, что может случиться — кожа покраснеет и станет зудеть. Интересно, дознаватель почувствует себя виноватым? Или снова спишет на мою глупость?