Думаю, что до конца жизни в кошмарах меня будет преследовать рыбья вонь, гибкий орган и прогрызающие брюхо маленькие аквасы. Лучше бы не знал, кто такой кивлас.
Встряхнись! Встряхнись! Я хлопнул ладонями по щекам – липким от воды.
Если взглянуть на дело правильно, ты, Александр, легко отделался. Между «Сарой» и тем межзвёздным бассейном с человеко-рыбами миллионы километров космического вакуума. Аквасы будут молчать: шумиха им не нужна. Так что и на «Танкаре» меня не хватится. Главное, больше не попадаться на лёгкую наживку. Как бестолковый малёк. Тьфу!
***
На корабле Миидет ласково поглаживала круглый живот избранника. Экландис с облегчением вздохнул:
– Это судьба. Бремя новой жизни я должен нести сам. Нельзя нарушать традиций.
– Не мути чистую воду. Отец выбрал тебя преемником. Землянин оказался трусливой тварью, – жестко произнесла Миидет. – От трусливого кивласа и мальки трусливые. Не привыкай к новой жизни, мы подыщем другого…
Ольга Любимая
Питомец для Элли
Эля вбежала в лес и огляделась – невысокий пациент мелькал за деревьями. Вытащила из кармана белого халата зелёную бутылку – единственное, что могло напугать гриппа, и бросилась догонять мальчишку. Хрупкая, но ловкая, она перепрыгивала поваленные стволы и радовалась, что колючки на кустах не могут уцепиться за её короткие волосы.
Флаер патрульной вирусологии завис над лесом, издавая слабый механический шум. Доктор нахмурилась. Летать научились, а приземляться в бурелом – нет.
Обычно она сохраняла спокойствие. Коллеги называли её грозой болезнетворной живности, а в дирекции отдела фильтрации мечтали заполучить на полную ставку. Но в этот раз ей достался зверёк с особенной изворотливостью. Он менял носителей, управлял их сознанием и заметал следы.
Эля дождалась следующего приступа кашля юнца и кошкой прыгнула на него. Повалила на землю, сжала горячее горло и занесла бутылку над пересохшими губами.
– Выходи, или умою, – она усмехнулась и слегка открутила крышку.
Мальчишка захрипел, его щёки надулись от рвотного рефлекса, рот неестественно распахнулся, и оттуда показалась болотно-зелёная головка с огромными глазами и вытекающим из усиков ядом.
– Привет, – рассмеялась Эля старому знакомцу, за холку вытащила холодную сухую тушку с жалобным взглядом и потянулась к сумке за контейнером. – Не юли, нечего было измываться над детьми.
Она определила гриппа в безопасное замкнутое пространство, из кармана выудила фонарик—анализатор, просканировала глаза и горло пациента. Удовлетворённо кивнула, закинула руку мальчика себе на плечо потащила на опушку. Тот висел на докторе, пришлось перетаскивать его через поваленные деревья и обдирать колючие ветки кустов.
Эля выдохнула, когда они добрались до ровного места, усадила больного рядом с могучим дубом и огляделась.
Вирусному патрулю к тому времени удалось найти место посадки. Оттуда выскочила мать спасенного мальчика.
– Масепуточка мой! – запричитала женщина, душа сына в объятьях и мешая дышать. Кинулась в ноги доктору. – Вы ангел!
Эля скривилась, отмахнулась, дала указания санитарам и посмотрела на прозрачный контейнер. Вздрогнула – грипп сложил все шесть лап-паутинок перед мордой и смотрел на доктора, не отводя взгляда. Качнула головой и передала ёмкость инспектору.
– Вы едете с нами? – пробасил инспектор, укладывая ношу в специальный чемоданчик. – Или опять одна?
– Одна, – буркнула доктор и отошла к деревьям.