Непростые истории 2. Дороги звёздных миров

В углу печально серел заброшенный холодильник. Доктор открыла его и скривилась. На средней полке одиноко лежал заплесневевший кусочек сыра.

– Чем бы тебя накормить?

Грипп, издавая хриплые похрюкивания, ловко взобрался по джинсам на руку хозяйке и юркнул в холодильник. Уселся на хвост рядом с сыром, ухватился за него верхними лапками и принялся обгрызать заплесневелые участки.

– Правильно, испорченных органов рядом нет, а на тухлячёк так и тянет, – звонкий смех Эли оживил пустую квартиру.

Она перенесла гриппа и «царский» ужин на кухонный стол и опустилась рядом. «Вот и первая семейная трапеза, а всё не так уж и плохо. Вычистим убежище, и можно бабушку приглашать».

Резкий гудок визуализатора долетел из прихожей. Доктор ответила, слушая сбивчивые и напуганные слова и пытаясь их осознать.

Пока Эля бежала к палате, в висках стучали непонятные фразы регистратора. У бабушки нашли издорма – двухголовую тварь, одну из самых редких и крупных болезнетворных. Они вырастают до размеров котят. Издормы глупы, мозг их не развит вовсе. Такого не выманишь на яд или сладость. Самое ужасное, что он присосался к лёгкому – отсюда и кашель. Ещё немного – и он измочалит орган.

Доктор улыбнулась ослабевшей пожилой женщине. Погладила её по мягким седым волосам:

– Рассказывай.

Виолетта Степановна зашлась кашлем. В конце приступа Эля заподозрила, что бабушка переигрывает.

– Мне не для нотаций, – как можно мягче объяснила Эля. – Для каждой зоны обитания издорма своё противоядие. Осталось только два места, где их можно встретить, а времени гадать нет. Куда ты выезжала в последнее время?

– На болотца, – Виолетта Степановна изучала потолок с видом святой невинности.

Тонкие брови Эли взлетели, а глаза заморгали:

– Что ты там делала?

На болотцах живут все, кто не нашёл своего места в современном мире.

– К Зоеньке ездила, – бабушка стыдливо прикрыла глаза ресницами. – Она с молодости умела призывать любовь.

– В твоём-то возрасте, – начала внучка, но осеклась. – Прости. Просто не знала, что ты… ну, то есть…

Лицо Виолетты Степановны вытянулось и покраснело, голос разлетелся по одноместной палате как колокол правосудия:

– Да как ты могла подумать, что я захочу предать память твоего деда!

– Но тогда, – опешила Эля. Вскрикнула и потрясла указательным пальцем перед бабушкой. – Так это для меня?! Ко мне ты призывать любовь на болота шлялась?

Старушка закашлялась, теперь уже по-настоящему. Она пыталась захватить воздух, но издорм сжимал её, не давая живительному газу проникать внутрь.

Эля крикнула медсестру. Та была рядом, сделала расслабляющий укол. Мышцы ослабли, сбивая хватку болезнетворного. Бабушка задышала и откинулась на подушку.

– Вылечу тебя, – зашептала Эля больше для себя, – и не буду с тобой разговаривать до… до… – она придумывала срок пострашнее.

– До свадьбы? – выдохнула бабушка, улыбнувшись уголками губ.

– Неисправима, – Эля подняла вверх руки. Поцеловала старушку, дала указания медперсоналу и отбыла в свой кабинет.

– Свирестелочкин, – визуализатор выдал уже знакомое изображение худого мужчины с хвостиком. Фёдор вгляделся в оппонентку и улыбнулся: – Здравствуйте. Как питомец?

– Обожрался и заснул прямо на обеденном столе. Манерам ещё поучиться. А сейчас в кармане халата дрыхнет, – отмахнулась Эля, незаметно погладив холодную тушку. – Но я не о том. В моей пациентке поселился издорм. Я вычислила среду обитания. Готовлю операцию. Прошу направить противоядие. Со всеми деталями с вами свяжется мой регистратор.

– Случай редкий, мне сразу сообщили. Мы уже провели манипуляции в пределах инструкции. Хорошо бы нам поговорить.

– А мы сейчас чай пьём? – негодовала Эля. – Выкладывайте, что там у вас?

Свирестелочкин снял очки, голубые глаза смотрели с сочувствием и искрились добротой:

– Я знаю, что Виолетта Степановна ваша бабушка. Поверьте, и мне она не безразлична.

– Это ещё почему? – буркнула доктор и вздохнула. – Ладно, спущусь в ваше подземное царство ядов и опытов.

Эля отхлебнула предложенный чай с имбирём, который, видимо, доставили перед её приходом, и с настороженностью посмотрела на Свирестелочкина.

– По сканеру непонятно, какого цвета полосы издорма.

– Не до красоты сейчас, – пробурчала Эля и крякнула. Она вспомнила, что издормов отличают не только по месту проживания, но и по цвету полоски на макушке. Для синей полоски одно противоядие, для красной – совершенно другое. Дашь не то, издорм окрепнет и разорвёт организм изнутри.

– Ну так попробуйте старыми методами, – доктор отбросила горячий стакан, выплеснув жидкость на документы и разбудив гриппа. – Используйте ультразвук. Введите камеру, в конце концов.

– Пытались. От ультразвука издорм уворачивается, вызывая у больной приступы. А при физическом проникновении камеры чувствует движение и выбрасывает яд, парализующий гортань.

Эля уставилась на Свирестелочкина:

– То есть, в наше суперпродвинутое время мы не можем разглядеть цвет полосок на морде у твари, которая пожирает мою бабушку?

– Я хочу, чтобы вы знали. Ваша бабушка. И… Я сам не знал, что вы та, ну то есть… – он замялся и сник.