Непростые истории 2. Дороги звёздных миров

«Давай», – повторяла про себя Эля, не отводя взгляда от краснополосой головы на экране. Голова дёрнулась и обмякла. Вместе с ней и вся правая часть издорма перестала шевелиться.

– Умненький, – с гордостью шепнул Фёдор. А санитарка не удержалась и хлопнула в ладоши.

Ассистент смахнул пот, показавшийся из-под голубой шапки доктора. Эля не заметила этого, она улыбалась.

Издорм издал булькающий рык и принялся левыми лапами хватать всё, что под них попадалось.

Оборудование, отслеживающее показатели Виолетты Степановны, засигналило.

– Давление падает! – крикнула старшая сестра.

Эля схватила скальпель и сделала верхний надрез. Если сейчас не вытащить издорма, он разорвёт пациентку.

– Нельзя вытаскивать, он потащит за собой лёгкое, – двинулся к ней Фёдор, останавливаясь на положенном по инструкции расстоянии.

– Пара секунд – и не останется у неё лёгкого, – сквозь зубы процедила доктор, делая второй надрез. Ассистент протянул растяжку.

Грипп перебрался со спины и бросился на левые лапы. Издорм понял, кто его обидчик, бросил носителя и обхватил хлипкого противника.

– Давление продолжает падать, – сообщила старшая сестра. Писк монитора участился.

– Умненький, – прохрипел Фёдор, – но теперь мы можем потерять обоих.

– Вытаскиваем, – отдала команду Эля и тут же крикнула. – Стоп!

На экране развернулась битва. Грипп не обращал внимания на удары хвостом, елозил, пытаясь выбраться из недружественных объятий. Ему удалось скинуть нижнюю лапу, он потянулся к голове, продолжая оставаться в тисках верхней лапы.

Издорм разинул пасть, обнажив два ряда скошенных зубов. Но грипп дёрнулся в сторону, обходя атаку и дотягиваясь до синей полоски. Голова зарычала, но Грипп успел выпустить яд из второго усика. Тварь дёрнулась и замерла.

Все, кроме Эли, стояли, не шелохнувшись.

– Просыпаемся, – рявкнула доктор, устанавливая растяжку между рёбрами, чтобы достать тушу издорма и залатать пациентку. – Победа – это когда все хорошие остаются живыми, а не когда тварь сдохла.

Она потянула за трубку, к которой был прикреплен Грипп. Но питомец, обессилевший, лежал под верхней лапой издорма, не давая вытащить его наружу.

– Ну давай! – прикрикнула доктор, пытаясь достать питомца.

Грипп повернулся и жалобным взглядом посмотрел в камеру.

Голос Эли смягчился:

– Вылезай, мне не вытащить тебя. И с издормом не достать – наконечник от трубки не пройдёт.

Грипп дёргался под тушей издорма.

– Давай, миленький мой, – Фёдор с удивлением уставился на доктора. В её глазах блеснули слёзы. – Обещаю не мыть тебя месяц. Да вообще не буду мыть. И плесень в холодильнике разведу. Только вылезай!

Питомец подтянул все шесть лап-паутинок и откинул лежащую на нём толстую лапу. Попятился к первому надрезу. Эля ловко подтягивала трубку, помогая малышу продвигаться к выходу. Показался тонкий хвост болотно-зелёного цвета, перемазанный кровью. А потом вытянули и самого гриппа.

Фёдор подхватил его, уложил на тележку и покатил в отдел фильтрации. Экстренный лифт, карауливший всё время операции, уже ждал их.

– За дело, – скомандовала Эля.

Операционная зашуршала. Доктор вытащила тушу издорма. Отсекла негодную часть лёгкого, подспудно вычищая место битвы двух болезнетворных, латая где нужно и вводя необходимые препараты пациентке.

Монитор регистрации жизненных показателей перестал пищать. Доктор незаметно выдохнула, нанося внутренние швы и вытаскивая манипуляторы.

Доктор сидела в кресле в одноместной палате Виолетты Степановны. Операция прошла успешно, пациентка дышала самостоятельно. Оставалось дождаться пробуждения. Эля поглаживала бабушку, вглядываясь в спокойное, умиротворенное лицо и тонкую паутинку морщинок.

Дверь скрипнула. Доктор дёрнулась и с надеждой посмотрела на входящего. Разочарованно выдохнула. Вошла регистратор, измерила показания пациентки, забила данные на табло в спинке кровати. Эля вышла и перекинулась с ней парой слов.

– Всё ещё одна? – услышали они из глубины палаты.

– Бабулечка, – закричала доктор и вернулась к пациентке. Аккуратно прижалась к ней, но даже лёгкое прикосновение вызвало приступ боли.

– Ничего, – улыбнулась Эля и взяла бабушку за руку, – швы под энергоповязкой затянутся уже завтра.

– Что такое боль в сравнении со старостью без внуков, – с деланной горечью вздохнула старушка.

Эля рассмеялась:

– Ты явно идёшь на поправку.

В дверь постучали. Ручка медленно двинулась вниз, и на пороге показался Фёдор с перемотанным свёртком.

– Ты всё-таки познакомилась с Феденькой! – запричитала от радости Виолетта Степановна, забывая о ранах и невзгодах. – Правда, он похож на Валеньку? Я так и знала, что вы поладите!

Фёдор поздоровался с подругой своей бабушки. А Эля никого не слушала. Она побледнела и встала. Грипп лежал с закрытыми глазами без признаков движения.

– Бедная кроха, – всхлипнула доктор и дотронулась пальцем до холодной тушки, – это я во всём виновата.

– Кроха, – скривился Фёдор, – Да жив он. Объелся плесени из моего холодильника и заснул.

От разговоров Грипп проснулся и зевнул во всю обезвреженную пасть. Эля завизжала, одной рукой подхватила питомца, а второй крепко сжала учёного.