Непростые смертные

Засуетились, заполошили, погнали птицу под замок, на какое-то время все звуки перекрыло навязчивое гагаканье, потом на первое место вышел грохот сдвигаемой тяжести. Дана привела братьев за руки. Озорные мордашки повытянулись при виде отца. Друджи смотрел в пламень. Он больше не различал смоляного пожара. Высокие языки плясали. Большая часть кроткой дрожью, топоча выбранные из кучи угольки, зато два выписывали подлинные кренделя, наклонив к плечам буйны головы, сдвинув точёные брови к переносицам, разведя руки от распахнутой груди…

Долг тёмному. Тёмный заберёт что захочет. Измучает ожиданием и заберёт.

Помутилось перед глазами… Друджи хватился за голову.

*

Кирыч приветствовал Винсента из рода Вия зубастой ухмылкой. Четвертьвампир, не чинясь и не принимая на свой счёт, оскалился ответной по светло-розовые дёсны. Кирыч был в добром расположении духа, рассмеялся. Винсент не присоединился.

– На дом Деина идут Мартиновы щенки! Хозяин просит помощи, в долг!

Винсент круто развернул коня, потому как оскал Кирова потомка перестал притворяться улыбкой, опытный наездник блохой взвился в седло и спущенной стрелой пошёл торить дорогу. Друджи зря думал, что Кирычу понадобится время на сборы, отчего-то хозяин больших земель вышел сегодня на прогулку с войском. Винсент на уставшем коне стал отставать.

*

– На большее войско другое налетело! – передали Друджи с башни. Слуги встали в цепочку, перекрикиваясь по лестницам, чтобы держать хозяина в курсе.

– Сколько им до нас оставалось? – хрипя, докрикнул Друджи. Паузу наполняло боем взволнованное сердце, наследник сжимал рукоять меча.

– С пять вёрст!

Так далеко от стен! Будто не собиралось войско, будто готовое ждало! Друджи стиснул рукоять. Не к добру, ой, не к добру… Будто и не набивал Кирыч цену, будто на ходу с Винсентом договаривался, и шёл будто сразу галопом в нужную сторону…

– Что, второе войско меньше? – прохрипел наследник Деина.

– Поменьше! – донесли слуги.

– Насколько? – цыкнул Друджи.

– В раз да половинку!

Для Кировых головорезов ерунда, тем паче если там сами Кирыч и Винсент. Друджи Кирыча в деле видал, иные столько не живут, сколько он с мечом неразлучен…

Меч… Друджи прижал полыхающий в лихорадке лоб к приятно прохладному Сверчку.

– Очаг надымил, – задыхаясь, вымолвил он. – Дана, приоткрой окно, дитя моё… Что там?

Слуги взволнованно передали вопрос. Друджи ждал дольше, чем прежде, тяжело дыша. Окно не давало тяги, пламень плясал, издевался, глумился. Только один язык выплясывал самозабвенно, хлеща других наотмашь длинными полами, красное тело бессильно растянулось у него в ногах.

– Дана, мой ангел… перетяни мне ногу… – Друджи запоздало сообразил отчего мутно у него в глазах.

Дочь сдвинула штанину и вскрикнула.

– Натуго, натуго… – без конца повторял наследник, очнувшись только получив невразумительный ответ:

– Не понять, господин, – растерянно передали слуги.

Друджи тяжело привалился к спинке, изо всех сил цепляя меч. Дана ещё возилась. Бледные сыновья вдвоём сидели на одном стуле.

– Кто-то бежит! – донесли слуги.

– Кто?! Куда?! – вскинулся Друджи.

– Прочь бегут! Другие на месте стоят! Ой! А на крепость с другой стороны движутся! Со Христом на хоругви! Далеко ещё! Ой! А те, что стояли, сюда пошли!

Долг. Долг тёмному, неподъёмный, унизительный, мучительный…

Друджи посмотрел на детей: на тоненькую высокую Дану, на серьёзного умненького Доната, на медововолосого меньшого Дэвида…

*

Святогорич и Кирыч вошли в крепость одновременно. Светлый пошёл один, тёмный взял с собой одного, трудно дышащего после битвы человека. Гогот победившего войска долетал в окно скорбно притихшей комнаты. Долг перед тёмным – это невыносимо. Не дай Деин детям расхлёбывать такой долг за родителя…

Друджи стоял перед своим креслом, терпя боль.

Наследники шли не таясь и переговариваясь. Тёмный беззлобно почти поджуривал светлого, что тот подоспел только к шапкиному разбору.

– Зато войско привёл побольше, – опасно заострил внимание Святогорич. Но Кирыч пребывал в благодушном настроении… или правда, не хотел доводить до настоящей бойни.

Бахнула дверь.

Святогорич обмер в проёме. Кирыч встал за его плечом, запоздало отделяя запахи от разлитых по собственной одежде.

– Упустил?! – светлый безумно распахнул глаза на тёмного.

– Кто при ногах остался, в другую сторону бежал! – взревел незаслуженно обиженный Кирыч.

Святогорич метнул пронизывающий взгляд обратно.

– Друджи!!!

Святогорич и Кирыч стояли плечом к плечу, не делая шага навстречу. Дана лежала, как спящая, вытянувшись в рост. Братья привалились к ножке стола, старший заслоняя младшего.

Ноздри Кирыча раздувались, втягивая влажный кровяной запах, у Святогорича подрагивала бородка – от гнева, сверкали глаза.

– Будь ты проклят! – догадался обо всём непрощающий Святогорич.

Кирыч согласно сплюнул на пол по ту сторону порога.

– Чего ты хотел с него?! – закричал светлый, хватая давнего врага за ворот.

Тёмный, с затуманенными от свежей крови глазами, даже не возмутился, даже вырваться не дёрнулся.

– Сверчка б взял.

– ТАК БЕРИ!!!

Кирыч повторно сплюнул.

– Осквернён – не нужен.