Непуганое поколение

Едва они с приятелем кинули вещи и слегка умылись, как в дверь комнаты постучали. Надо было идти на завтрак, а потом на инструктаж.

После завтрака расселись в остекленном холле санатория. Из окон видны сосны, ели. Мягкие голубые кресла как-то не располагали к серьезному настроению. Рыжий с конопушками Алексей Пономарев шутил по поводу санаторных порядков:

– А сейчас нам, ребята, выдадут инвентарные номера. Пришьем их на видном месте, гм, чтобы не выпадать из общей гармонии учета.

Но когда в холл зашел вместе с их худощавым, подтянутым старшим какой-то помятый, полный, губастый мужик с круглым багровым лицом забубенного пьяницы, умолкли.

Старший представил:

– Майор Котов. Он будет заниматься с нами!

Майор достал список, разложил его на журнальном столике. Познакомился с курсантами. Потом начал ставить задачи:

– Выставка называется «Фотография в США». Размещается она во Дворце шпорта. Идет неделю, но очередь не уменьшается.

По тому, как Котов интересно проговаривал букву «Ш», Анатолий понял, что родом он откуда-то из Белоруссии. «А как он сюда попал, интересно?»

Словно услышав эту его мысль, Леха тихонько потянулся к его уху и ехидно шепнул:

– Наверняка этот майор лет двадцать просидел где-то под крышей нашего посольства в Африке или в Азии, а потом его за пьянку бросили сюда на наружку. Перед пенсией.

– Вы будете работать на выставке под видом охранников, обслуживающего персонала, всяких там электромонтеров, шантехников, водопроводчиков. Наблюдать за контактами американцев. Задача ошложняется тем, што они свободно перемещаются по городу. Без ограничений…

«Нет, мне такая судьба, как у этого майора, не нужна, – неожиданно подумал Казаков. – Закончить карьеру в наружке топтуном… Я против».

– Ошобое внимание надо обратить на некоторых шотрудников выставки, – майор толстыми пальцами достал несколько фотографий. – Мы тошно знаем, што они являются кадровыми работниками ЦРУ и прибыли сюда с определенными задачами. Вот этот – Дэвид Кларк. Он часто выезжает в город. Бродит по магазинам. Видимо, изучает обштановку…

«Што ш вы его не шхватите?» – Казаков тихонько для себя передразнил Котова.

***

Вечер был свободным, и Анатолий Казаков решил позвонить друзьям. Только он вышел в просторный холл, где стоял телефон-автомат, как вспомнил, что у него задание и на выставке он работает под прикрытием. Надо было как-то обосновать свое появление в городе. И так объяснить, чтобы это выглядело правдоподобно. Он не знал, хорошо или плохо то, что работа его требовала скрытности. Но то, что она уже накладывала определенный отпечаток на его характер, было очевидно. Давно уже он научился быть начеку, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего. Давно понял, что в его конторе откровенность не приветствуется.

«Так, что они знают обо мне на сегодняшний день? – спросил он себя и сам ответил: – То, что я учусь где-то в военном училище. Так я говорил о себе в Жемчужном. Здесь, в Алма-Ате, расположен штаб пограничного округа. Пусть будет так. Я приехал сюда на соревнования. Например, на закрытое первенство погранвойск по троеборью».

Этой легенды он и решил придерживаться.

Звонок. Еще звонок. Длинные гудки. И наконец на том конце провода берут трубку. Приятный женский голос отвечает:

– Але!

– Здравствуйте! Я могу услышать Амантая?

– А кто его спрашивает? – живо поинтересовалась девушка.

– Это друг его. Из Москвы. Казаков.

– Минуточку, – и потом, видимо прикрыв трубку ладошкой, в сторону: – Аманчик, тебя!

«Интересно, кто же это его Аманчиком зовет?»

– Здравствуй, дорогой! – раздался в трубке голос друга. – Ты откуда?

«Какой-то он напряженный. Может, я не вовремя? Ну да ладно, я же не каждый день звоню».

– Здорово! Я здесь, в Алма-Ате. Приехал на соревнования.

– Ой, бай! Рад тебя слышать! – как-то уныло проговорил Амантай.

– Встретиться бы надо. Сто лет вас, чертей, не видел. Вы ж теперь все здесь. Я знаю. Шурка учится на журналиста. Вовуля поступил на биологический. Давай соберем всех до кучи. Посидим! – захлебнулся радостью Казаков.

Сам Амантай Турекулов, конечно, знал об этом. Он уже полгода как является освобожденным секретарем комитета комсомола университета. У него даже имеется свой, пусть небольшой, кабинет в отделанном мрамором шикарном административном здании в Казгуграде. С шестнадцатого этажа – высоты птичьего полета – открывается красивый вид не только на белые горы и зеленый город, но и на карьерные перспективы. Поэтому он не торопится бросаться в объятия старого друга. И пока идет такой ни к чему не обязывающий разговор, он мысленно прикидывает: а надо ли ему встречаться? Может быть, стоит уклониться от объятий? Как-никак он уже фигура в свои двадцать с небольшим.

А они? Амантай поморщился.

С Дубравиным они недавно виделись. Шурка – он такой. Конфликтный, слишком принципиальный. Его выбрали секретарем комсомольской организации группы, а он уже поссорился с секретарем комитета комсомола факультета. Тот на него жаловался Амантаю.

Амантай прикинул плюсы и минусы. И решил, что плюсов больше. Надо встретиться. Да и хотелось похвастаться перед ребятами, чего достиг, показать.