Непутевая

Трое мужчин достали гитару, контрабас и барабаны. Кто-то благоговейно поставил на алтарь большой черный ящик. Собралось человек двадцать. Максин стояла на помосте — точно так же, как стояла много лет назад в «Ведре крови» и пела «Когда моя боль обернется стыдом»… В свете керосиновых ламп поблескивал затерявшийся между огромными грудями крестик.

Постепенно песню подхватили все. Прихожане прихлопывали, пританцовывали и даже кричали под музыку «Да, Господь!» и «Любимый, любимый Иисус!»

Ритмичные хлопки словно загипнотизировали Джинни. Она тоже начала подпевать и хлопать, и совсем не из вежливости. Сначала просто не хотела обидеть Клема и Максин, но потом и ее захватил наэлектризованный поток эмоций.

Женщина рядом упала на пол, судорожно задергалась, что-то забормотала, но Джинни не испугалась. Она пела и хлопала с тем же восторгом, как и все остальные.

На помост поднялся Клем и запалил фитиль, торчащий из бутылки с керосином.

— Господь повсюду в океане, Господь повсюду в мире, Господь во мне…

Стоило Клему заговорить, как все стихло.

— Помните, братья и сестры, — спокойно сказал он, — только вы — помазанники Божьи. Нельзя иначе истолковать знамения, чем так, как истолковываем мы. Дьявол прячется здесь и ищет возможность обмануть вас. Не ошибитесь! Не лишайте себя Божьей милости!

Он медленно провел пальцами по пламени и протянул бутылку зрителям. Тот, кто поставил ящик на алтарь, вышел вперед, взял бутылку и тоже провел по пламени рукой. И передал дальше.

Клем неспешно подошел к черному ящику, открыл его, запустил руку и вытащил змею. Джинни ахнула. Даже с последнего ряда ей было видно, что это — покрытый темно-коричневыми пятнами щитомордник. И Джинни, и Клем, как любое дитя юга, выросли в страхе перед этими змеями. Из-за защитной окраски их трудно было увидеть в траве, а в отличие от гремучих змей, они не предупреждали о нападении. Майор считал своим долгом исподволь внушать детям страх перед щитомордниками, поэтому даже в Вермонте, где для них слишком холодно, Джинни внимательно осматривала каждый подозрительный холмик. Майор научил ее делать ножом Х-образный надрез, чтобы высосать яд.

Она перестала хлопать и с ужасом смотрела, как Клем поднес щитомордника к своему лицу, повернул мизинцем его головку, и они пристально уставились друг другу в глаза. Джинни не сомневалась, что змея укусит Клема в щеку. Она вцепилась руками в скамейку и мысленно проверила память: помнит ли, как делать надрез… Все вокруг вели себя совершенно спокойно. Кто-то водил пламенем по разным частям своего тела, кто-то тихонько пел. Клем передал змею дальше, а сам опустил руку в черный гадючник и вытащил вторую змею. Так продолжалось, пока пять щитомордников и две гремучие змеи не прошли круг: все, кроме Джинни, подержали их в руках. Постепенно все щитомордники вернулись к Клему. Двух он держал в руках, две обвили его предплечья, а пятая повисла на шее. Одна гремучая змея спокойно лежала на Библии, вторая — на помосте, и он гладил ее ногой в одном носке.

Клем что-то сказал, и музыка стихла.

— Говорят, такое может быть только под музыку, — негромко начал он. — Говорят, ее ритм гипнотизирует змей. Но музыка смолкла, друзья. Господь делает то, что хочет Он и когда хочет Он. Я не приручал этих змей. Это Господь. Он сейчас среди нас. Он в любую секунду может убить меня, выпустив дьявола в змеином обличье. Но Он не делает этого, чтобы через меня показать вам свою власть на Сатаной.

Джинни нервно огляделась, уверенная, что увидит Бога.

— Эти змеи беспощадны, — продолжал Клем. — Не обманывайте себя, братья и сестры. Они могущественны, но не так, как Господь! Смотрите же на могущество вашего Бога!

Он поднял змей над головой. Джинни стало плохо. Клем сунул всех змей в большой черный ящик и запер его на замок.

— Эти знамения, — подытожил он, — свидетельствуют об истинности веры; моим именем вы изгоняете дьявола. Перед вами — доказательства присутствия Господа. Он исцелит ваши души и ваши тела…

Домой они возвращались молча. Первым не выдержал Клем:

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Не знаю… Поразительно! Не знаю, что и думать!

— И не думай! А что ты чувствовала?

— Чувствовала? Я испугалась. Я очень боюсь щитомордников.

— Мы тоже. Верней, раньше боялись. Но, Джинни, неужели ты не почувствовала присутствия Господа, усмирившего змей?

— Не знаю, — тщетно попытавшись вспомнить хоть одно из доказательств Его присутствия, честно призналась Джинни. Конечно, сейчас самое время перейти в другую веру. Она жестоко разочарована в личной жизни: все, кто были ей дороги, или обманули ее, или были обмануты ею. Но если поторопиться, будешь всю жизнь носить на шее вместо бус самого красивого щитомордника.

— Джинни, — горячо сказал Клем. — Десять лет назад я чуть не убил тебя. Я был бы счастлив наставить тебя на путь истинный и научить жить во Христе.

Она отвела взгляд от черных умоляющих глаз.

— Не знаю, Клем.

Ей хотелось остаться одной и разобраться во всем. И прежде всего в том, что Клем служит не Богу, а Смерти. Может, он снова хочет подчинить ее своей воле?