Непутевая

Прошло десять лет с тех пор, как она в последний раз видела Джо Боба, но тело непроизвольно напряглось, как и тогда. «Не разговаривай с набитым ртом», — машинально повторяла она Венди не потому, что была очень заботлива, а потому, что так говорила когда-то ее собственная мать. Она обнимала и целовала Клема, Эдди и Айру в точности так, как научил ее Джо Боб.

— Привет! — сказал он, улыбаясь своей ненормальной улыбкой и жуя «Джуси фрут» — наверное, ту же, что и десять лет назад. — А я думаю: ты или нет? Вряд ли твоя мать будет торчать у стадиона.

— Конечно я, — неожиданно для себя Джинни почувствовала, что даже голос стал таким, как раньше.

— Как поживаешь? — Он облокотился о машину и заглянул в открытое окно. Между его волосатой грудью и лицом Джинни болтался секундомер.

— Нормально, — «Незачем перечислять свои неудачи», — решила она. — А ты?

— Отлично. Почти отлично. Ты знаешь, что я теперь тренер?

— Слышала. И слышала, у тебя неплохо получается.

— Да, неплохо.

Джинни поискала тему для разговора. Погода?

— Видишь того белобрысого? — горделиво спросил Джо Боб, указывая на бегущих спортсменов. Джинни пригляделась.

— Да. Отлично бежит.

— Еще услышишь его имя — Билл Барнс. Лучший из всех, кого я тренировал.

Джинни с любопытством посмотрела на крупного красивого парня с длинными белокурыми волосами.

— А ты знаешь, что у тебя появился северный акцент? — засмеялся Джо Боб.

— Неужели? — удивилась Джинни. — Извини.

— Чего?

— Я бы этого не хотела. — Джинни отвела взгляд от гипнотизирующего ее секундомера.

— Это совсем неплохо.

— Да, может быть.

— Я слышал, ты вышла замуж где-то на Севере? Живешь у озера или что-то в этом роде?

— Да. Мой муж продает снегоходы. Когда мы решили пожениться, он захотел, чтобы церемония была на бобровом пруду. Чтобы заинтересовать покупателей. Ну, не тебе говорить о рекламе.

Джо Боб вежливо улыбнулся.

— Ты и сейчас живешь на Севере?

Джинни задумалась. Айра ее выгнал, мать — в больнице, дом, где она выросла, выставлен на продажу.

— Да. В Вермонте.

— Вермонт. Он на море?

— Нет. На большом озере. Там много гор и полгода лежит снег. Очень красиво.

— Я рад за тебя.

— Спасибо.

— А ты знаешь, что я женился на Дорин?

— Да, слышала. — Джинни приятно удивило собственное равнодушие. Ни сожаления, ни зависти — ничего, одно равнодушие.

— Ты надолго домой?

— Не знаю. Скорее всего, на пару недель.

— Загляни к нам. Дорин будет рада.

— Спасибо, загляну.

— Мы живем в «Имениях колонистов». Знаешь, где это? — Джинни кивнула, припоминая название одного из новых районов в предгорьях — совсем рядом с той стоянкой, которую облюбовали когда-то они с Джо Бобом. — Ну, мне пора. Рад был повидать тебя.

— Я тоже. Увидимся позже. — Она не спешила заводить мотор, глядя вслед удаляющейся фигуре: слава Богу, он не держит на нее зла за то, что она оборвала их роман.

— Отлично, парни! Шевелите задницами! — крикнул Джо Боб и щелкнул секундомером. Спортсмены рванули вперед, как голодные волки. Впереди всех мчался белокурый Билл Барнс — вылитый Джо Боб в его лучшие годы.

Джинни включила радио и машинально настроилась на давно знакомую волну. Зазвучала музыка. Джип вздрогнул и медленно покатил к дому Джинни. Через милю показался дом Клойдов: его темно-вишневая крыша совершенно не гармонировала с ярко-красной глиной во дворе. За домом — немного вниз — виднелись коричневые сараи, белые амбары и стадо коров. Она решила не сообщать Клему о своем приезде. Зайдет позже, когда узнает, что с матерью.

Интересно, каким стал Клем теперь, когда ему нужно вставать в четыре утра доить коров, а не носиться до рассвета на «харлее»? Джинни видела его на похоронах майора — ему было явно не по себе в черном костюме и накрахмаленной рубашке. Они только поздоровались, и он выразил свои соболезнования. Майор хвалил Клема, говорил, что из него вышел отличный фермер. Случаются всякие метаморфозы, но та, что произошла с Клемом, была совершенно неожиданной.

Она негромко посигналила, как всегда делали Бэбкоки, чтобы предупредить Клойдов: едут свои, а не воры или вандалы, — проехала еще милю мимо дубовой рощи, платанов, тополей и зарослей кизила — такой же лес был за домом Айры в Вермонте, только там преобладали березы, ясени и клены.