Непутевый папочка

Это сумасшествие какое-то! Я цепляюсь за пальцы Ромы, стискивая их. Ищу в нём опору. Прямым взглядом умоляю Олега не вываливать Роме на голову порочную правду о том, что было между нами.

— Хорошо… — едва заметно кивает головой отец Ромы. Прикрывает на мгновение глаза, потом смотрит на меня взглядом, почти ничего не выражающим. В его глазах снова появляется то самое нечитаемое выражение, как в самом начале, когда мы только познакомились.

— Как это произошло?

— Я отвлёкся и…

— Я спрашиваю не тебя, а Миру, — перебивает Олег, глядя при этом только на меня. — Как это случилось?

— Рома отошёл к приятелям. А я неосторожно выпила предложенный сок, не подумав, что мне могут подсыпать что-то. Это была случайность. Рома не виноват…

— Да неужели? — усмехается Олег. Его лицо становится похожим на каменный монолит. — С тобой раньше случалось подобное?

— О чём вы? — хмурюсь я. Чувствую себя словно на допросе. Догадка озаряет меня. — Боже, нет! Я никогда не употребляла ничего подобного, даже не курила! Это впервые…

— Вот видишь, Рома, во что ты втягиваешь девчонку? Твои тусовки не для неё! — жёстко заявляет Олег. — Ты мог лишиться не только ребёнка.

— Па…

— Ты понимаешь степень риска? — Олег почти не даёт вставить Роме ни одного слова.

— Понимаю. Больше этого не повторится. Обещаю! — в очередной раз говорит Рома.

Кажется, на протяжении последних суток он только и делает, что пытается убедить отца в этом. Олег защищает меня не как отец моего парня, но как мужчина, хоть и не показывает этого явно.

— Семейная жизнь, Рома, это немного не про тусовки с наркотиками. Если ты готов к семейной жизни. Взглянув со стороны, я не вижу, что ты серьёзно относишься к Мире и её ребёнку.

— Ха… Очень умно говорить о семейной жизни. Или ты у нас примерный семьянин, папа? Я тебя до пятнадцати лет видел только разве что по праздникам, — усмехается Рома, чуть наклонив голову вперёд.

— Это никак не касается того, что ты вытворяешь сейчас.

— Может быть, я пошёл весь в тебя, а? — Рома стискивает мои пальцы изо всех сил, едва не расплющивая их. — Давай не будем спорить о том, хорош я или плох. Я прекрасно понимаю, что облажался, но намерен это исправить.

— Каким образом? — уточняет Олег, скрещивая руки под грудью.

— Как только Мира поправится, всё изменится. В лучшую сторону. Сам увидишь.

— Я хочу знать, КАК именно всё изменится! Отвечай или…

— Или что? — с вызовом бросает Рома. — Лишишь меня всего, как угрожал?

О чём он говорит? Похоже, мне есть о чём спросить Рому? Неужели это Олег заставлял Рому заботиться обо мне и ребёнке?! Но если так, почему он сам оказывал мне знаки внимания? Что хочет этот мужчина? У меня просто голова кругом. Похоже, Олегу просто нравится брать запретное…

— Валяй! — кипятится Рома. — Отбирай у меня всё! Вот только дело не в деньгах, папа! Я хочу этого ребёнка… Сначала не понимал, с чем придётся иметь дело, но теперь хочу.

— Ты хочешь? Ты эгоист. Думаешь только о себе, — цедит сквозь зубы Олег. — Ты ни на секунду не задумался ни о Мире, ни о её ребёнке.

— Это и мой ребёнок!

— Да? — усмехается Олег. — Но ты ведёшь себя так, словно это проблема. И проблема не твоя…

— Ты ошибаешься, па. Просто я не могу так быстро настроиться на другой ритм жизни. Мне сложно перечеркнуть всё одним махом. Да, иногда случаются осечки. Но я хочу быть с Мирой и постараюсь, чтобы ошибок больше не было, — чуть спокойнее говорит Рома. Но он всё ещё напряжён.

— Меняйся или вся жизнь пролетит мимо тебя!

— Олег, спасибо вам за заботу, — решаю вмешаться, пока не стало слишком жарко. — Я хочу побыть с Ромой наедине. Мне нужно спросить у него кое-что.

В дверь палаты стучат.

— Можно?

Мы втроём переводим взгляды на дверь. Я едва не вою от отчаяния. В палату с гордым видом заходит мама Ромы. Она бросает на меня всего один взгляд.

Но я сразу же понимаю, что сломанный нос Ромы кажется для неё вселенской катастрофой. И причина этой катастрофы — я.

28. Олег

Вот только Оли нам не хватает для полного счастья!

— Рома, тебе нужно показаться врачу, — обеспокоенно говорит Оля, поворачивая лицо сына из стороны в сторону.

— Я уже был у врача. Ничего серьёзного.

— Сломанный нос — это, по-твоему, ничего серьёзного? — ужасается Оля.

— Мама, тебе нельзя переживать. Это не смертельно… — морщится Рома. — Нет причин для беспокойства.

О Роме Оля справляется с куда большей заботой, чем о Мире. Для меня остаётся загадкой, кто сообщил Оле о том, что Мира находится в больнице.

— В следующий раз звони сразу мне, хорошо? — гладит Оля Рому по плечу. Значит, сын сам позвонил своей матери.

Завязывается лёгкая беседа. Более-менее приятная. Потому что Оле хватает благоразумия вести себя прилично и быть дружелюбной. Мне хочется поговорить с Ромкой ещё раз. Он по понятным причинам старается избежать этого разговора. Кажется, я никогда раньше не читал ему так много нотаций, как за последние прошедшие сутки.

— Я бы посидела ещё немного, но, к сожалению, мне пора, — говорит Оля, глядя на изящные часики, надетые на левой руке. — Олег, я приехала на такси, не подбросишь меня до больницы? Боюсь опоздать на приём.