Нераскрытая самость

Но если человек уже не может избежать осознания того, что зло не есть результат сознательного выбора, но присуще самой человеческой природе, тогда оно выступает на психологической сцене как равносильный антипод добра. Это осознание ведет напрямую к психологическому дуализму, уже бессознательно предвосхищенному в политическом расколе мира и в еще более бессознательной диссоциации современного человека. Дуализм не проистекает из этого осознания; скорее, мы расколоты с самого начала. Нам невыносима сама мысль о том, что мы должны взять на себя личную ответственность за все, что натворили. По этой причине мы предпочитаем приписывать все зло отдельным преступникам или преступным группам, тем самым умывая руки и игнорируя общую предрасположенность ко злу. Подобного ханжеского подхода нельзя придерживаться вечно, ибо зло, как показывает опыт, заключено в человеке – если только, в соответствии с христианской точкой зрения, мы не постулируем метафизический принцип зла. Огромное преимущество этого взгляда состоит в том, что он избавляет совесть человека от слишком тяжкой ответственности и возлагает ее на дьявола, тем самым признавая тот факт, что человек в гораздо большей степени жертва своей психической конституции, нежели ее непосредственный творец. Учитывая, что зло наших дней оставляет все, что когда-либо мучило человечество, в самой глубокой тени, каждый должен спросить себя, каким образом, несмотря на весь наш прогресс в области права, медицины и техники, при всей нашей заботе о жизни и здоровье, были изобретены чудовищные машины разрушения, способные с легкостью истребить все человечество.

Никто не станет утверждать, будто физики-ядерщики – банда преступников, только потому, что именно благодаря их усилиям сегодня мы имеем этот странный цветок человеческой изобретательности – водородную бомбу. Развитие ядерной физики требовало огромных интеллектуальных усилий множества людей, трудившихся с величайшей самоотверженностью и напряжением. Если так, их нравственные достоинства с тем же успехом могли бы подтолкнуть их к изобретению чего-то полезного и нужного человечеству. Но даже если первый шаг на пути к выдающемуся изобретению и может быть результатом сознательного решения, здесь, как и везде, важную роль играет спонтанная идея – наитие или интуиция. Другими словами, бессознательное не остается в стороне и часто вносит решающий вклад. Таким образом, результат зависит не только от сознательного усилия; в какой-то момент в процесс вмешивается бессознательное с его трудно уловимыми целями и намерениями. Если оно вкладывает вам в руку оружие, то это означает, что оно нацелено на насилие. Познание истины есть главная цель науки, и если, стремясь к свету, мы сталкиваемся с серьезной опасностью, у нас возникает ощущение скорее предопределенности, нежели предумышленности. Дело не в том, что современный человек способен на большее зло, чем античный или даже первобытный человек. Он просто располагает несравненно более эффективными средствами реализации своей склонности ко злу. Его сознание расширялось и дифференцировалось, а нравственная природа оставалась практически неизменной. Вот в чем состоит величайшая проблема современности. Одного разума уже недостаточно.

В теории мы в состоянии отказаться от таких адских экспериментов, как ядерное деление, хотя бы по причине их крайней опасности. Но страх перед злом, которое человек никогда не замечает в своей груди, зато всегда видит в чужой, всякий раз побеждает разум, хотя всем известно, что применение этого оружия означает конец человеческого мира в его нынешней форме. Страх перед всеобщим истреблением, возможно, и спасет нас от худшего сценария, но сама возможность его реализации будет висеть над нами, подобно грозовой туче, до тех пор, пока не будет переброшен мост через психическую и политическую пропасть, разделившую мир на две части, – мост столь же реальный, как и водородная бомба. Если бы весь мир мог осознать, что всякое разделение и всякий раскол есть следствие расщепления противоположностей в психике, мы бы знали, с чего начать. Но если даже самые тонкие и наиболее личные движения индивидуальной психики, столь незначительные сами по себе, остаются такими же бессознательными и непризнанными, как и прежде, они будут продолжать накапливаться и породят массовые объединения и массовые движения, неподвластные ни разумному контролю, ни манипулированию с благими целями. Все непосредственные усилия в этом направлении представляют собой не что иное, как бой с тенью, причем больше всего ослеплены иллюзией сами борющиеся.