Нераскрытая самость

Опыт моего друга открыл мне глаза. Не отказываясь полностью от идеи «ассоциаций», я тем не менее предпочел сосредоточиться на самом сновидении, то есть на его фактической форме и посыле. Например, одному моему пациенту приснилась пьяная, растрепанная, вульгарная женщина, которую во сне он называл «женой» (хотя на самом деле его жена была совсем другой). Содержание подобного сновидения настолько шокирует и противоречит действительности, что представляется неприемлемым и немедленно отвергается как бессмыслица. Если позволить пациенту углубиться в поток свободных ассоциаций, то он, скорее всего, постарается уйти как можно дальше от столь неприятной для него мысли и в конечном итоге придет к одному из своих устоявшихся комплексов. Однако в таком случае мы ничего не узнаем о значении данного конкретного сна. Что пытается передать бессознательное с помощью образов, столь вопиюще не соответствующих реальному положению вещей?

Неопытный и плохо разбирающийся в сновидениях человек может подумать – и имеет на то полное право, – что сновидения суть просто случайные и хаотические нагромождения образов, лишенные всякого значения. Однако допустив, что они совершенно нормальны и возникают регулярно, а на самом деле так оно и есть, он будет вынужден признать, что они либо каузальны, то есть обусловлены некой рациональной причиной, либо служат определенной цели, либо и то и другое одновременно. Иными словами, они несут в себе некий смысл.

Безусловно, описанное выше сновидение стремится выразить идею опустившейся женщины, которая тесно связана со сновидцем. Эта идея проецируется на его жену, но такой ее образ недостоверен. С чем же тогда ее следует соотнести?

Более острые умы уже в Средние века знали, что каждый мужчина «несет в своем теле Еву, жену свою». Именно этот женский элемент в каждом мужчине (обусловленный меньшим числом женских генов в его биологической структуре) я назвал анимой. «Она» состоит, по существу, в некой связи с окружением, и особенно с женщинами, которая тщательно скрывается как от других, так и от себя самого. Видимая личность мужчины может казаться вполне нормальной, в то время как его анима пребывает в удручающем состоянии. Так произошло и с нашим сновидцем. Относительно его анимы сон фактически говорит ему: «Ты ведешь себя как падшая женщина». Как и следовало ожидать, это сильно его задело. Впрочем, подобные сновидения не следует понимать как свидетельство нравственной природы бессознательного. Это всего лишь попытка уравновесить однобокость сознательного разума, верящего в миф о том, что пациент – джентльмен до мозга костей.

Подобный опыт научил меня не доверять свободным ассоциациям, уводящим слишком далеко от манифестного значения сновидения. Вместо этого я счел необходимым сосредоточиться на фактическом содержании, считая его посланием бессознательного, и предпочитаю изучать сон со всех сторон – так человек вертит в руках неизвестный предмет, пока не изучит все его детали.

Но зачем вообще анализировать сновидения – эти хрупкие, неуловимые, ненадежные, смутные и неопределенные фантазмы? Достойны ли они нашего внимания? Наш рационализм, безусловно, ответил бы на этот вопрос отрицательно. Что же касается истории интерпретации сновидений, то это воистину больная тема; до Фрейда сны толковали самым обескураживающим, самым «ненаучным» образом, если не сказать больше. И все же сновидения – это самый распространенный и общедоступный источник материала для исследования человеческой способности к символизации, если не считать содержаний психозов, неврозов, мифов и произведений искусства. Все эти явления, однако, характеризуются большей сложностью, и понять их гораздо труднее: никто не отважится интерпретировать индивидуальную природу таких бессознательных продуктов без помощи автора. Посему сновидения были и остаются главным источником всех наших знаний о символизме.

Изобрести символы невозможно; где бы они ни появлялись, они не есть плод сознательного намерения и умышленного отбора, ибо в противном случае они были бы не чем иным, как знаками и аббревиатурами сознательных мыслей. Символы приходят к нам самопроизвольно, как это случается в сновидениях. Они не всегда понятны сразу и требуют тщательного анализа посредством ассоциаций, но, как я уже говорил, не «свободных ассоциаций», которые, как мы знаем, в конечном счете всегда приводят к эмоциональным мыслям или комплексам, бессознательно пленяющим наш разум. Чтобы добраться до них, сновидения не нужны. Хотя на ранних этапах развития медицинской психологии считалось, что сновидения анализируются с целью обнаружения комплексов, я показал, что для этого достаточно провести ассоциативный тест, который даст все необходимые подсказки. Впрочем, можно обойтись и без теста: позвольте людям говорить относительно долго – и вы получите тот же результат.