Нераспустившийся цветок

Толпа взрывается сумасшедшими аплодисментами со свистом.

— Привет, красотка, — он ставит меня на ноги и вытирает мои слезы.

— Ты вернулся.

— Поехали домой, — он улыбается. — Я не буду делить тебя с кем-то сегодня, — он сходит со сцены и протягивает руку.

Я беру ее и следую за ним сквозь толпу. Когда мы проходим наш столик, я тяну его, чтобы он остановился. Хватая сумочку со стула, я усмехаюсь тому, как мои друзья сидят, разинув рот и с завистью улыбаются мне.

— Объясню в понедельник, — подмигиваю девочкам и следую за Оливером. — Почему ты не сказал, что приезжаешь? — я хватаю в кулак его рубашку и притягиваю к себе, когда мы выходим на улицу.

Он целует меня, и этот поцелуй заставляет меня забыть обо всем, зажигая звезды и взрывая фейерверки — все сразу. Я ненавижу те три квартала, что отделяют нас от дома, а конкретно, от нашей кровати.

— И испортить сюрприз? — он трется своим носом о мой.

— Не могу поверить, что ты сделал это там. Оли, ты на самом деле можешь петь.

Он переплетает наши пальцы и ведет меня по тротуару.

— Ну, один из нас должен уметь.

— О боже! Я думала, ты исполнял мне серенаду, сделал грандиозный романтический жест. А ты сделал это, чтобы помешать мне петь! — я бью его по руке кулаком.

— Я исполнял серенаду для тебя, — ухмыляется он. — То, что мы ушли до того, как у тебя выдался шанс спеть, просто счастливое совпадение.

Я вытаскиваю свою руку из его и топаю вперед.

— Мисс Грэхэм, если вы не перестанете вилять своей сексуальной попой, как маятником, в этом платье и туфлях, я возьму вас прямо на аллее и покажу, насколько отчаянно я хочу вас прямо сейчас.

Мои внутренности тают от его слов, и я надеюсь, что доказательство того не начинает стекать по моим ногам, так как сегодня ночь «свободная от трусиков» для меня. Я не хотела, чтобы они стояли у меня на пути, если появится возможность посвящения первокурсников, то есть, если придется пописать.

— Простите, Конрад Розенберг, ваши угрозы должны быть более вероятными.

— Ты немного пьяна, Вивьен? Кажется, ты идешь не совсем ровно.

— Я просто притворно самоуверенно и химически расслаблена, — я смеюсь своей собственной шутке. Она была хороша, по крайней мере, после тех трех бутылок пива, мне она показалась смешной.

— Иии! — пищу я, когда он хватает меня за талию и затягивает на аллею.

Оливер прижимает меня к стене своим телом, его теплое дыхание касается моего лица. Плотская нужда в его напряженных глазах и жестких губах испаряет весь юмор между нами. Сильные руки скользят вниз по моим рукам и обхватывают мою попу. Он сжимает ее и резко дергает меня на себя. Его эрекция упирается в мой живот.

— Оли…

Он прижимается к моему рту своим, и наши языки исследуют друг друга решительными ударами. Мои руки тянут пуговицу его джинсов, пока она не расстегивается. Затем следует молния, и моя рука массирует и поглаживает его через трусы, он вращает тазом в такт моим движениям. Он стонет мне в рот с глубоким напряжением.

Его руки хватают мое платье, задирая его одним рывком. Я мурлычу в диком ожидании. Он хватается за подол моего платья и задирает его еще раз, полностью обнажая меня от талии вниз.

Я жду, что он будет ругать меня за отсутствие трусиков, но он этого не делает. Его правая рука убирает мою от своей эрекции. Он высвобождается из трусов и левой рукой оборачивает мою ногу вокруг своей талии и врезается в меня.

— О, боже! — я кричу, моя голова падает назад, когда его внедрение растягивает ту часть меня, которая забыла его возможности.

Оли кладет руки мне на затылок и притягивает к своим губам, заглушая мои крики. Я хватаю его за волосы, удерживая его с такой потребностью и испуская всхлипы. Я так по нему соскучилась, что его прикосновения почти болезненные. Наши тела изголодались и не могут быть еще ближе — не могут найти освобождение достаточно быстро. Он движется во мне со скоростью и уверенностью скаковой лошади, добегающей последний круг. Его толчок вверх совпадает с моим толчком вниз, увеличивая удовольствие, разливающееся по моему телу. Движение рта замедляется, колено ноги, на которой я стою, подгибается, и он впивается всеми своими пальцами мне в ноги, толкаясь в меня последний раз и прижимая к стене.

— Вот, черт… это… было… — его голова падает мне на плечо, в то время как его легкие ищут кислород. Он прокладывает дорожку легких поцелуев вверх по моей шее, останавливаясь у уха. — Я соскучился по тебе, как пончики скучают по кофе.

Я смеюсь, обнимая его за шею.

— Я соскучилась по тебе больше, как арахисовое масло скучает по желе или горячий шоколад по зефиру.

Он берет мою вторую ногу и также оборачивает вокруг своей талии, снова целует меня не спеша, смакуя момент.

— Моя любовь… — Оли смотрит на меня нежным взглядом, расплываясь в улыбке. — Я соскучился по тебе, как сердце скучает по своим ударам.

***

Оливер