Нерассказанная история

Хэнк вел свой «вольво», как похоронный катафалк. Она едва удерживалась, чтобы не закричать на него.

– Не могли бы мы ехать немного быстрее, Хэнк, пожалуйста!

Он повысил скорость на три мили в час.

– Кое-кто спешит, – почти пропел он.

Ее первые подозрения были верными. Как она могла не прислушаться?! Сейчас уже слишком поздно останавливать его, что бы он там ни накопал. А она все это время могла бы все больше удаляться от города, однако вместо этого сидит здесь и твердит себе, что спятила. И бояться нечего.

– Этот парень из Англии, – стал рассказывать Хэнк, – у него когда-то была бордер-колли. В детстве. Ее сбил грузовик. Звали пса Зорба. Как мою первую собаку. Как думаешь, он даст денег?

– Вряд ли, – пожала плечами Лидия.

Он высадил ее на подъездной дорожке. Лидия поблагодарила его и бросилась к двери. Но тут же метнулась обратно:

– Хэнк! Хэнк! Погоди!

– Тебе чем-то помочь? – спросил он, высунув голову в окно.

– Не можешь передать это Эстер от меня?

Она вытащила чек из сумочки.

Разглядев сумму, он присвистнул.

– Какая же ты добрая! Раздаешь подарки в свой день рождения!

Она снова помчалась к двери, а он крикнул ей вслед:

– Не волнуйся, Лидия, все образуется!

Глава 26

Всю ночь напролет, наблюдая за домом, Грабовски пытался представить, о чем она думает. Проводив глазами габаритные огни, исчезавшие вдали, он бросился в «Ночлег и завтрак», зная, что нужно действовать быстро. Сначала он решил первым же рейсом вылететь в Лондон. Но, поднимаясь по ступенькам крыльца, сообразил: это – ошибка. Теперь он знает, что делать!

Он схватил ноутбук и сумку с камерой.

Теперь он не мог понять ее бездействия. Он трясся от холода за густыми зарослями калины, росшей по периметру двора, жалея, что не захватил куртку. Да что же это творится? Либо он не так себя видит, либо она вне себя от бешенства. Она пыталась убить его. По крайней мере уж точно отпугнуть! Значит, она знает, что он затеял охоту, и, поскольку у нее не хватило мужества сбить его насмерть, остается только взять паспорт и удрать. Если последовать за ней, он сумеет сфотографировать ее, ожидающую выхода на поле. И даже если она его засечет, это придаст истории еще больше сенсационности. Не важно, что, приземлившись, она пересядет на другой самолет. За ней будет тянуться бумажный след, по которому ее выследят власти.

Бойфренд прибыл и удалился. Она позвала его, чтобы попрощаться?

После его ухода зажегся свет в спальне, и она наверняка принялась складывать вещи. Он сходил с ума при мысли, что она выскользнет из дома незамеченной. Постоянно подкрадывался то к переднему, то к заднему крыльцу, после чего устраивался сбоку. Машина по-прежнему стояла на дорожке. Уже почти рассвело, а она и не думала выходить. Может, хотела, чтобы ее поймали? В таком случае, зачем пытаться превратить его в лепешку?

Он оторвал веточку калины и принялся ломать ее на кусочки. Совершенно безразлично, какие у нее мотивы. Он фотограф. Не психиатр. Но если хочешь преуспеть в работе, необходимо досконально знать объект. Временами ему казалось, будто ее он знает лучше, чем жену. Он мог предсказать перепады ее настроения, знал распорядок ее дня, предпочтения в покупках. Если уж быть справедливым, он посвящал ей больше времени и размышлений, чем Кэти.

Какого черта тут творится? Почему Лидия не пытается сбежать?

Какое-то насекомое поползло по тыльной стороне ладони. Грабовски смахнул его, но тут второе забралось под рукав. Он попытался вытряхнуть наглую тварь. И даже расстегнул манжет, но оно никак не хотело покидать уютное местечко. Пришлось засучить рукав, но он по-прежнему чувствовал, как оно ползает, щекочет, устраивается между волосками. Грабовски яростно чесался и скребся.