Нерассказанная история США

Промежуточные выборы в конгресс в 1994 году в первый раз за 40 лет дали республиканцам контроль над его обеими палатами. Политический вектор обеих партий продолжал смещаться вправо. Поддавшись давлению консерваторов, Клинтон отменил программу помощи семьям, имеющим несовершеннолетних детей, в рамках которой бедняки получили бы поддержку впервые со времен Великой депрессии, и поддержал ужесточение законодательства в сфере оборота наркотиков и многих других областях. Количество заключенных в американских тюрьмах возросло с полумиллиона в 1980 году до 2 миллионов в 2000-м. 45 % из них были чернокожими, 15 – выходцами из Латинской Америки.

Постсоветская Россия тоже повернула вправо. Ельцин обратился к гарвардскому экономисту Джеффри Саксу и другим специалистам университета, получающим деньги от правительства США, за помощью в проведении приватизации экономики. Сакс был советником во время перехода Польши от социализма к капитализму. Результатом его усилий там стало удвоение числа бедняков за два года, а к 2003 году, по некоторым оценкам, за чертой бедности оказалось более половины поляков. Сакс и компания вдохновили первого вице-премьера Егора Гайдара и вице-премьера Анатолия Чубайса на проведение в России еще более интенсивной «шоковой терапии», чем в Польше. Горбачев сопротивлялся подобным требованиям со стороны «Большой семерки», МВФ и МБРР. Другим ключевым игроком был заместитель министра финансов США Лоуренс Саммерс. Как главный экономист Всемирного банка, он совсем недавно произвел фурор, подписав предположительно шутливый меморандум, в котором говорилось: «Есть неоспоримая экономическая логика в том, чтобы вывозить токсичные отходы в беднейшие страны». Была в меморандуме и приписка: «Я всегда считал, что малонаселенные страны Африки слишком слабо загрязнены». Министр экологии Бразилии сказал Саммерсу: «Ваши рассуждения очень логичны, но совершенно безумны… Они являются живым примером невообразимого безразличия… социальной жестокости… самодовольного невежества многих консервативных “экономистов”»⁶⁰.

Заигрывание России с клановым капитализмом оказалось безумием. Еще до того как русский народ понял, какой удар он получил, Ельцин отменил регуляторные механизмы экономики, приватизировал государственные предприятия, ликвидировал совершенно необходимые субсидии и контроль над ценами, а также создал частные монополии. Западная помощь и списание долгов, обещанные Саксом, так никогда и не осуществились. Сакс позже обвинял Чейни и Вулфовица в стремлении «получить долговременное военное превосходство над Россией»⁶¹. Во времена правления в США Клинтона условия ухудшились. В рамках того, что русские назвали «прихватизацией», предприятия и ресурсы страны были по бросовым ценам распроданы частным инвесторам, в число которых входили и бывшие работники аппарата КПСС, в одночасье ставшие мультимиллионерами.

На народное недовольство его политикой Ельцин ответил роспуском парламента, приостановкой действия Конституции и диктаторским правлением оставшуюся часть десятилетия. Главный экономист по России Всемирного банка сказал в интервью Wall Street Journal, что он «в жизни не видел ничего более смехотворного»⁶².

Русский народ не разделял его веселья. Экономика России рухнула. Гиперинфляция уничтожила все сбережения. Десятки миллионов людей остались без работы. Продолжительность жизни мужчин упала с 66 до 57 лет. К 1998 году более 80 % российских фермерских хозяйств обанкротились. ВВП страны упал почти вдвое. Экономика России уменьшилась до размеров голландской. В 2000 году объем капитальных вложений упал почти вдвое по сравнению с 1990-м. Половина русских зарабатывала меньше 35 долларов в месяц, то есть официально находилась за чертой бедности, а многие получали и того меньше. Россия быстро становилась страной третьего мира. Русские горько шутили: они думали, что коммунисты врали им о социализме и капитализме, а оказалось, что врали только о социализме.

Саксономика привела к аналогичным чудесам и в бывших советских республиках, где число людей, живущих за чертой бедности, подскочило с 14 миллионов в 1989 году до 147 миллионов – и это еще до дефолта 1998 года. Известный писатель Александр Солженицын, вернувшийся в Россию после 20-летнего изгнания, так описывал ситуацию в 2000-м: