Неравная Война

— И да, вечером я жду от тебя и твоих ребят полную выкладку по итогу боя, — произнёс я, кивая в сторону младших офицеров. — Каждый в войске должен знать куда нужно бить ублюдка из Бездны, чтобы он скорее сдох и отправился к своей праматери под юбку!

Глава 15

Семь деревень, шестнадцать хуторов и три города. Такое число уничтоженных людских поселений зачистила моя армия. Ёкай бродили по лесам, нападали на лагерь в ночи и изредка сбивались в стаи. Подобная обстановка делала людей более жесткими и бескомпромиссными. Дисциплина среди солдат была железная. Люди увидели результаты плохого правления и слабости кланов империи, в противовес чему, руководство армии и офицерский состав смогли завоевать уважение этих же людей удачными боевыми вылазками, справедливыми решениями и щедрыми выплатами. Каждый солдат получал из казны не только жалование, но и ресурсы для своего развития, благодаря чему в войсках пусть и не было беззаботных лиц, но поддерживалась нормальная атмосфера. Люди воевали не за спасибо, не за чью-то мечту, а за императора, что платил им звонкую монету и шанс стать сильнее. Пока что о беспрецедентной преданности не могло идти и речи, ведь люди не глупы и сами понимают, мое положение пока что шатко, но фундамент доверия и той самой преданности строился на совесть, с помощью справедливого отношения. Единственным неприятным нюансом во всей этой обстановке стали беженцы. Люди империи были полной противоположностью жителей пустыни. Там где пустынники работали не покладая рук в благодарность за еду и безопасность, имперцы умудрялись быть недовольными даже бесплатной едой, которой с ними делились. Впрочем, тут есть определённый нюанс. Среди выживших почти не было крестьян и простых рабочих. Если в поселении кто-то и выживал, то отнести такого человека можно было только к классу зажиточных купцов или аристократов. Только у этих хмырей находились средства чтобы избежать смерти. Изредка с ними можно было найти кого-то из слуг или приближенных воинов. Вот и выходило, что из двух сотен выживших найденных в двадцати шести поседениях, больше сотни имели голубую кровь или жирный кошель на поясе.

— Скоро привезут новую партию, — тихо произнёс Парис, пока мы проезжали по лагерю верхом на лошадях. — Нужно с ними что-то придумать. Если народ песков почти полностью влился в войско в качестве слуг и фуражиров, то эти нас только замедляют.

— К вечеру вернётся самый дальний отряд разведки, направленный к столице провинции, — произнёс я бросая взгляд на сидящих вдоль дороги беженцев. — Если город принадлежит отцу Вэйсен, можно будет что-то придумать и отправить людей туда.

— Ты ведь сам понимаешь что это глупо, — ответил Парис.

— Глупо, — кивнул я ему. — Просто пока что ничего другого в голову не приходит.

— Я уже озвучивал своё предложение, чем оно плохо? — задал вопрос Парис.

— Ты предлагаешь захватить столицу провинции, — бросил я взгляд на своего собеседника. — И тем не менее, ты не можешь ответить мне на пару простых вопросов. Есть ли в Экпране люди Верона и откроют ли они нам врата? Сколько противников внутри? И в конце концов, что нам делать с Ангиром, отцом Вэйсен? Напомню тебе, он обладает девятой ступенью, имеет возможность обратиться в тотем и к тому же, отличный артефактор. Невозможно подсчитать, сколько людей погибнет. Даже если врата будут призывно открыты, то не случится ли так, что первый же кто туда войдёт, вызовет тем самым подготовленный взрыв под ногами нашего войска?

Мои слова возымели правильный эффект, Парис замолчал и принялся обдумывать услышанное. Да, то что я упомянул можно обсудить, как-то предотвратить и подготовить соответствующие меры противоборства. И предложение отпустить людей в город врага, а Ангир именно враг, было глупым. Даже просто пройти мимо столицы провинции, города Экпрана будет неправильно. И все же, даже сам себе я не могу признаться, что побаиваюсь момента, когда нужно будет принять решение насчёт этой проблемы. Что бы я не предпринял, люди умрут. В моих силах повлиять только на количество этих жертв, что очень сильно меня гнетёт.

Проезжая вдоль нестройных рядов палаток, натянутых кое-как гамаков и местами даже землянок, я упустил тот момент, когда мы проехали места размещения беженцев песка и начали двигаться вдоль имперцев.

— Эй, ты, да ты! На коне! — отвлёк меня от размышлений довольно противный тонкий мужской голос.