Неравная Война

Параллельно нашему разговору, с той стороны куда мы направлялись послышались звуки приближающегося воинского звена. Солдаты довольно быстро бежали, при том что были в полной выкладке. Теперь, когда вояк рядом со стоянкой беженцев стало так много, никто бы и не подумал начинать дебош.

— Покажи мне того кто жаловался, — слез я с коня и подошёл к лейтенанту. — Не оставили же вы его там где он вас нагнал?

— Нет господин, это был вон тот мальчишка, — указал солдат на парня лет двенадцати, за спиной которого пряталась ещё более маленькая девочка.

— Иди сюда, — присел я на колени и призывно махнул рукой парню.

Юноша хотел было сделать шаг вперёд, но споткнулся о чью-то выставленную ногу. Всего мгновение и цепкие руки подхватывают маленькую девчушку, не давая ей последовать за парнем. Мальчик вскочил очень быстро, но не успел ничего сделать. Со стороны это выглядело так, словно парень неуклюже упал, а девочку лишь придержали чтобы она не свалилась вместе с ним, но только идиот бы не додумался о скрытом подтексте произошедшей ситуации.

— Ты, — указал я на мужика, что одной рукой придерживал девчушку и не давал ей дернуться к своему товарищу. — Руки от девочки убери.

— Это моя дочь, — злобно произнёс мужик, пальцами сдавливая девочке плечо так, что она почти сразу упала в обморок. — Она очень впечатлительная, всегда падает без сознания стоит чему-то случится.

— Это ложь! — выкрикнул пацан, вскочив на ноги и поравнявшись с цепью солдат патрульного звена. — Этот урод угрожал взять мою сестру силой если я буду говорить о том что они с дружками забирают мясо и молоко у детей!

По лицам мужчин в толпе я отлично смог понять, что слова парнишки правдивы. Правда также помимо этого, я смог и мысленно разделить всех на тех кто знал об этом, и тех кто сам сейчас прикончил бы ублюдка, удерживающего мелкую девчонку до сих пор в руках.

— Девочку отпусти, — произнёс я тихо, но так что у всех присутствующих мурашки по коже пошли. — Отпустишь, и тебя просто высекут. Останешься жив и при всех конечностях.

— А я пожалуй откажусь, — блеснул метал короткого ножа у горла девчонки. — Дайте мне пройти и я оставлю ее в лесу неподалёку. Живой.

В глазах урода не было страха. Это бешеный пёс, а такие подобное чувство редко испытывают. Но это ничего, я заставлю его испытать это несравненное чувство. Пусть на короткое мгновение, но он поймёт каково это, ощутить страх.

Ситуация накалялась. Изначально, люди вокруг были все друг за друга, ведь они в одном положении, но вот теперь, добрая часть клановцев уже и не против чтобы мои солдаты кого-то убили. И только сами вояки стоят смирно и даже не думают действовать без приказа. Если бы меня и Париса тут не было, события уже бы понеслись вскачь, но сейчас отдавать приказы должен я.

— Отпустить тебя говоришь? — медленно произнёс я. — Что ж, иди. Уступите ему дорогу.

Недоумение, непонимание и гнев. Люди были возмущены, но ничего не могли поделать с моим приказом. Они могли лишь роптать, чем они и занялись. Под всеобщий гомон и ругань, мужчина с ножом пошёл вперёд, удерживая девочку на весу, словно та совсем ничего не весила. Шаг, ещё шаг, вот он проходит полтора метра и его руки разжимаются. Девочка падает на землю, а чуть в стороне приземляется нож. Ублюдок покачивается и не понимает что происходит. Ещё секунду назад его тело было полно сил и бодрости, а сейчас он словно дряхлый старик, еле стоит и почти не дышит.

— За свои поступки, ты лишаешься посмертия, мразь, — аккуратно поймал я чуть не упавшего старика, из тела которого я высасывал всю первородную энергию, а вместе с ней и душу. — Ты больше никогда не будешь жить. Никогда не возродишься ни зверем, ни растением, ни человеком, ни кем бы то ни было другим. Прощай.

В следующее мгновение педофил и насильник рассыпался кучкой пыли. От него ничего не осталось.

— Проверить каждого беженца, каждую палатку, каждый костёр, — в полной тишине рявкнул я, отчего люди дёрнулись в разные стороны от меня словно от дикого пламени. — Еда выдаётся строго на человека в определённом размере. Если подтверждается факт того что кто-то жрет больше других и забирает еду силой, плети. За особые заслуги отрубать конечности. За растление женщин и детей смерть!

Чутко уловив момент когда я закончил говорить и направился к своей лошади, солдаты принялись наводить порядок среди присутствующих. За своей спиной я слышал десятки голосов и все как один они походили друг на друга. Мне было плевать кто и что говорит, внутри меня бушевал океан самых разнообразных эмоций. И только когда я уже дошёл до своего коня, я ненадолго остановился.

— Такая расправа, это неправильно, — расслышал я за спиной голос того самого торгаша. — Чика был дурной, спору нет, но чтобы так сразу в пыль и без шанса на новую жизнь…. он чудовище.