Неравный бой 2

…В здании штаба не выжил никто. Когда дирижабли улетели, и я смог вывести из укрытия десяток находившихся со мной, поведя их на помощь товарищам, то обнаружил в подвале под полуразрушенным бомбежкой строением лишь пять десятков лежащих друг на друге трупов с выпученными глазами и обильной пеной у рта. Некоторых из сопровождавших меня от открывшейся картины чуть не вырвало, что в противогазе означало бы смертный приговор и для них тоже. Поэтому, оставив погибших, которым уже ничем помочь было нельзя, повел выживших к ближайшему пригорку, где можно снять маски…

Оба поврежденных самолета, находившихся на стоянке, корабли противника подцепили ремнями на внешнюю подвеску к гондолам и уволокли в свое логово. Знал бы – не тушил. Хотя снятый с моей машины пулемет в конечном итоге решил исход наземной схватки, позволив нам выстоять перед лицом отборных головорезов Патрульной Службы. Так что тушил все же не зря. Однако самолетов у меня более не имелось.

Ангар, где шла постройка следующей пары, тоже серьезно пострадал от бомбежки. Пусть сами недостроенные корпуса машин каким-то чудом и не пострадали, но часть оснастки сгорела или была посечена осколками и смята рухнувшими кусками крыши, придя в непригодное для использования состояние. Три припрятанных в отдельном помещении движка также не пострадали. Хорошо хоть вражеский агент не знал, что они уже привезены со Склада сюда, последним рейсом нашего единственного дирижабля. Который, к счастью, за день до налета отправился в следующий рейс, тем самым избежав участи самолетов. По какому-то наитию, а скорее – по вбитой еще в училище привычке, я ввел тут минимальный уровень секретности. Недостаточный, как оказалось, но, по крайней мере, экипаж дирижабля удалось приучить к мысли, что нечего трезвонить о составе возимых грузов направо и налево. И в качестве награды получил три уцелевших движка, дающих хоть какую-то надежду на будущий реванш.

Но страшнее всего была потеря людей. Большая часть сотрудников Полигона погибла. А ведь именно они составляли технологическую и производственную элиту, выделенную Коммуной для осуществления важнейшего проекта! Где я теперь возьму им замену? Слава богу, три десятка сотрудников уже отправились на новую площадку возле торгового центра. Придется часть из них временно вернуть обратно…

Постепенно я втянулся в работу. Хотя первым побуждением было, конечно, вызвать дирижабль, взять десяток лучших бойцов и немедленно отправиться вслед за врагом. Освободить Анаэль, пока она еще жива и отомстить мерзкому шпиону, вместе с его хитрым начальством. Однако я прекрасно понимал, разумеется, что "миссия невыполнима". И заложницу не освободим, и сами там головы сложим. Нет, придется идти медленной, но надежной дорогой. Хотя в таком случае Анаэль до нашего появления в Метрополии скорее всего не доживет. Но на другой чаше весов – жизнь многих десятков тысяч жителей союзных поселений. Я не имею права бросать сейчас всё из-за своих личных дел. Так что придется переживать свое горе самому, в свободное от работы время. Было у меня вчера две жены, а сегодня – ни одной. Пройдет время и я, наверное, смирюсь с этим фактом. Только ненависть к немцам останется. Была бы моя воля – сравнял бы Метрополию с лицом земли вместе со всеми ее обитателями. Чем угодно. Химией или атомной бомбой. Но ни того, ни другого в моем распоряжении не имелось. Наверное, к счастью, так как ненависть – не лучший советчик. И вообще, ведь говорят, что месть – блюдо, подающееся холодным. Придет и мой час…

На самом деле, времени на переживания почти не осталось. Ввиду дефицита профессиональных работников, приходилось пахать за четверых. И за столяра, и за слесаря, и за жестянщика с мотористом. Доползая вечером до постели, валился на нее прямо в одежде, чтобы урвать свои несчастные четыре-пять часов сна. Все остальное время крутился, как белка в колесе. Вместе со мной пахали и оба выживших курсанта – все равно тренироваться было пока не на чем.

За три недели, без всякого преувеличения, непрерывного трудового подвига, достроили две заложенных еще до налета машины и почти завершили третью, начатую практически с нуля. Более моторов у нас пока все равно не имелось. Скоро высвободятся еще два, когда достроим первый из больших дирижаблей. Тогда можно будет разобрать уже не нужный экспериментальный, а движки с него поставить на еще одну пару самолетов. Планера для них потихоньку сделают здесь уже без меня, не к спеху, тем более что удалось несколько натаскать в профессиональном плане новых работников, присланных предприятиями Коммуны взамен погибших. А мне и моим курсантам пора возвращаться к своей главной задаче – тренировкам в воздухе. Теперь, когда в наших руках вновь оказалось оружие, необходимо поскорее начать жалить им противника!