Неравный бой

– Пан офицер! Пощадите! – Сержант сломался. Я его сломал. Взгляд забегал, былая уверенность и гонор окончательно улетучились, когда он встал на колени. Страх покорил его. – Matka boska![27] Не убивайте нас!

– С какой стати? Вы военные преступники, и приговор уже вынесен…

– Мы никого не трогали, клянусь! Мы только прибыли на фронт! Мы были в резерве, пан офицер! Умоляю вас! – Страх сержанта наконец передался остальным пленным. Кто-то стал истово молиться, кто-то упал на колени рядом с Чеславом и затараторил что-то жалобно-умоляющее, кто-то просто тупо смотрел на меня безумными глазами.

– Как это прибыли? Откуда?

– Нас перебросили сюда из резерва! Мы двигались на юг, для усиления прорыва к Мозырю, а потом нам сказали, что русские прорвались и пытаются снять окружение, чтобы спасти американские части! Поэтому нас перебросили сюда! Я знаю лишь это!

– Как вы обошли оборону на юге? Где? Отвечай! Или сдохнешь как собака, пся крев! – выдернув чеку из гранаты, пригрозил я. Бржозовский взвизгнул, покосившись на чеку, зазвеневшую по ступенькам.

– Между Лесками и Лавстыками есть лесная дорога! – сквозь слезы прокричал сержант.

– Где выезд с этой дороги? – потрясая гранатой, заорал я на пленного. Не ответит – брошу!

– Севернее Лавстык! Выезд прямо на дорогу в полутора километрах от окраины Лавстык! Там у леса деревья поваленные!

– Врешь! Там ваша засада! Где съезд!

– Н-Н-НЕ ВРУ! MATKA BOSKA! Я НЕ ВРУ! – Все, задача выполнена, информация у меня. Больше от этих сопливых слабаков мне ничего не надо.

Значит, закрываем лавочку в соответствии с планом…

– Помолились? Катитесь к дьяволу!..

– СТОЙ! – Рядом что-то брякнуло, упав на землю. Занесенную для броска руку с гранатой крепко сжала чья-то рука. – Ты что творишь?! – Юра смотрел на меня как на безумца.

– Отпусти, старший сержант. – Друг нехотя выполнил просьбу. – Ничего противозаконного не делаю. Кто-нибудь, отведите пленных на станцию, к пакгаузам. Там держат остальных. Видеть их не хочу. – Юра внимательно смотрел на меня, словно искал подвох в моих действиях. Даже когда к дороге пошли, шел рядом и все в лицо мне заглядывал. – Нужно срочно добраться до Лавстык и передать приказ о передислокации в новую точку. Поляки нашли дорогу в объезд центров обороны и прорвались к нам.

Подойдя к подбитому польскому танку, я нехотя закинул в него гранату. Чеку-то выбросил, по глупости, а запасной нету. Значит, выход один – гранату бросить… Все шарахнулись прочь от танка, ожидая большого бума, который не задался: под броней глухо тукнуло, люки жалобно открылись-закрылись от ударной волны, и все.

– Группа, которую мы уничтожили здесь, и та, что была южнее, – прошли по лесу и ударили нас в самое слабое место. Значит, и другие могут. Надо срочно менять расстановку… – Внутри все заклокотало. Я ощутил, что отправиться туда – мне очень нужно. Без всякой причины – нужно! – Так, найдите мне Оклэйда! Срочно!

Ситуация немного утряслась, все вроде бы поняли, что Пауэлл просто-напросто вытрясал из пленных нужные данные, а теперь все вернулось в прежнюю колею. Но осадок остался: во взглядах у бойцов проскакивает некая нотка… недоверия, непонимания, что ли. Методы, то есть чистой воды эмоции получились чересчур неприглядными, кровожадными, безумными. Сам слабо понимаю – чего же я хотел в самом деле? Разыграть так хорошо подвернувшуюся возможность на полную катушку? Убить пленных? Или я просто сломался?..

Интермедия

Сергей Арсентьев и Юрий Иванов.

Райцентр Октябрьский

Для Сергея Арсентьева, несколько недель назад бывшего обыкновенным среднестатистическим студентом, гулявшего с друзьями и проводившего жизнь в свое скромное удовольствие, сама Вселенная устроила встряску. Сейчас Сережа целый, пусть и мнимый, но старший сержант пограничных войск НКВД, и только что он принял свой первый по-настоящему серьезный бой. И до этого мгновения, раньше, в лесах Белоруссии, он уже дрался с Врагами. Да, именно с большой буквы, но без уважения. Враг грозный, смертельный, настоящий, но бесчестный, подлый. Не за что его уважать…

Но вот тогда, прежде, все перестрелки походили на детские игры в «войнушку», если сравнивать с разворачивающимся сражением. Здесь и сейчас все похоже на настоящую войну… Но пограничника не коснулся страх. У него все было под контролем. И правильно подобранная позиция, и пулеметное прикрытие, и значительная удаленность от места боя – все как на учениях! Не так важно, что никаких настоящих, армейских, учений Сергей прежде не видел, а клубные «пострелушки» и рядом не стояли с понятием «учения», однако впечатления складывались именно такие. В армию Арсентьев должен был отправиться в конце мая две тысячи двенадцатого, но попал в ее ряды на полвека раньше. Ни медкомиссий, ни обучения, ничего! Сразу в бой! Родину защищать… И ведь защищает!

Первым выстрелом снайпер вывел из строя вражеского офицера. Это успех, обеспечивший обороняющимся некоторое преимущество.