Неравный бой

– Как остановимся, мотор не глуши, далеко в кусты не углубляйся, застрянем к чертям. Если на дорогу выйдут враги, разворачивайся и двигай в Октябрьский. В бой не вступайте, меня не ждите. Все поняли?

– Да, сэр, – четко, без пререканий раньше всех ответил Алекс. Сразу чувствуется – опытный солдат. Ему тут же вторит Юрец:

– Да, товарищ командир.

– Good, good… Sergeant, stop the vehicle[30]. Арсентьев, за мной. Иванов, за старшего…

Прихватив с собой сумку с ракетницей и патронами к ней, мы с Сергеем выдвинулись на разведку…

– Иди с отставанием и медленнее, чем я, шагай по моим следам, – на секунду обернулся я к брату.

Максимально бесшумное и незаметное перемещение не может быть быстрым, поэтому почти сразу, как мы сошли с дороги, Серый оказался в полуметре за моей спиной.

– Угу, – отозвался пограничник, замерев на месте. Припав на одно колено, он стал озираться, ожидая, когда я отойду. Из него выйдет отличный солдат. Военная наука не его конек, но ему удается схватывать ее на лету. И раньше он внимательно, пусть и без интереса, слушал наставления Максима Юрьевича в клубе. Мои рассказы о войне иногда заинтересовывали его, заставляли думать, рассматривать варианты, оценивать ситуации. Даже если это были лишь исторические примеры, но все же…

Под ногой предательски хрустнула ветка. З-з-зараза…

Бабах!

Не, по нас не стреляют, однако надо повременить с перемещением. Знаком показываю: «Пригнуться!» Очень уж близко пушка стреляла. Не больше сотни метров от нашей позиции, даже меньше, если подумать… А от дороги мы как далеко отошли? Из-за кустов не видно, где же эта дорога. Но от места остановки мы двести пятьдесят – триста шагов прошли, не больше…

Бабах!

Слева! Слева эта пушка. А стреляет куда? Кусты и тут все перекрывают, да еще мы в какую-то ямину спустились, земля под ногами влажная, и мошкара взвилась… У-у-у-у, гадство!

– Следи за тылом, я вперед… – Только шагнул, как меня за ремень сзади хвать! Чуть сдуру прикладом наотмашь не долбанул, еле удержался. Серега стоит, вопрошающим взглядом меня сверлит. – Не волнуйся ты. Следи за тылом. Я туда и обратно. – Кивает: понял. Ну дела…

Только продрался на корточках через кусты, как тут же ничком упал.

Мать-мать-мать! Вот так вылез – как таракан на белый кафель. Предо мной до совершенно открытой местности метров десять редкого соснового леса. Никаких больше кустов, густой травы или завалов – одни мачтовые сосны и песчаная почва, покрытая островками пожухлой травы… Это плохо, да, меня видать далеко. Всеми силами в землю вжимаюсь. Но страшно совсем другое – по той самой открытой местности на меня идут польские танки! Целых четыре штуки!

Бум! Хлестким ударом раздался артиллерийский выстрел.

Баба-а-а-ах! – ответил один из танков. Нет, он не огрызнулся из своей пушечки, а сразу рванул всем боекомплектом. Эй, погодите… А остальные танки-то никуда не едут! Они подбиты. Вот те два слева, у кромки леса, дымятся, один только что разлетелся на запчасти, а последний, у самой дороги, сильно на правый борт накренился. Ой, и грузовик рядом наш, то есть советский. А вокруг тела и ящики снарядные… Эхма! Накрыли ребят…

Не понял, а вдалеке что такое?

Тут меня чуточку передернуло. Впереди, на самом дальнем краю поляны, бортом ко мне стоит колонна. Три польских танка и пяток грузовых машин. Все разбитое, кое-где разгорается огонь…

Великолепно! Отличная засада и отличный результат. И место подобрано правильное. Вся поляна выглядит как здоровенный такой острый треугольник, вершиной указывающий на Октябрьский. С одной стороны дороги, с правой, если смотреть с моего места, лес вплотную подступает к дороге. Это самая длинная сторона треугольника, тут метров шестьсот до леса напротив. А слева – постепенно расширяется по направлению к Лавстыкам. И в основании там метров четыреста. И колонна там стоит. Следовательно, там и есть место прорыва… А засада – на противоположном краю.

С расстановкой все ясно. А вот с составом сих сил – нет. Совсем. Сколько орудий в засаде? Батарея или всего один ствол? Пушкари здесь одни, что ли? Совсем без пехоты? Непонятно…

Тра-та-та-та-та!

Из-за дороги длинной очередью ударил пулемет. Стреляли наугад, куда-то далеко влево. Артиллерию ищут! Хотят спровоцировать… Секунду спустя пулемет дал еще одну очередь. Яркие строчки трассирующих пуль причесали кусты за моей спиной.

Ай-ай-ай! Нехорошо! Так и поранить могут. Назад, назад, под куст, в безопасность!

– И-и-и, оп! – Скатившись кубарем в яму, я подскочил к брату. – Так, там, – машу рукой в сторону Лавстык, – польские танки подбитые, здесь рядом наша артиллерийская засада. Похоже, одно орудие, без прикрытия…

– Pluton! Przekazania do ataku![31] – эхом донеслось откуда-то с поляны. Сей же миг ударили еще несколько пулеметов. Ой, мать моя женщина. Поляки в атаку пошли!

– А, дьявол! Бегом к бэтээру – и веди сюда всех! СРОЧНО!

– А как же ты? – растерялся брат.