Неравный бой

Тра-та-та-та! Длинной очередью разразился у дороги пулемет. Враги вздрогнули, кто-то оглянулся и ахнул:

– Nasz samochód pancerny? Dlaczego oni strzelaj? – недоуменно пожал плечами один из бойцов. – Kto to jest?[33]

– Ложись, командир! – громко и отчетливо донесся голос Юры. Теперь все ясно…

Пока пшеков крошили в капусту короткими очередями и снайперскими выстрелами, я словно прозрел. Глядя в худощавое лицо этого невысокого сержанта-артиллериста, я вспомнил, где слышал эту фамилию – Сиротинин. По телевизору же слышал! Один в поле воин! Солдат один стоял у орудия и два с половиной часа сдерживал продвижение врага. Подбил десяток танков и несколько бронемашин и грузовиков, ухлопал полсотни фашистов и погиб с оружием в руках… Немцы его с почестями хоронили как героя. Я еще тогда, впечатленный подвигом, в Интернете пытался фотографию этого сержанта найти. Но нашел лишь портретный рисунок. И вот вспомнил…

– Николай. Да, Николай Сиротинин, – словно подтверждая свои домыслы, произнес я, когда над головой перестал кружить свинцовый рой.

– Да, товарищ лейтенант, – удивленно отозвался старший сержант.

– Ничего, просто вспомнил, как тебя зовут, Томилов мне говорил… Погранцы, бегом сюда!

– Тут мы уже, товарищ лейтенант. – Кусты за спиной раздвинулись, и к орудию подскочили трое бойцов.

– У дороги Джампер с Хорнером стреляют? – Сразу и в лоб.

– Так точно. Проявили инициативу и атаковали противника там, – кратко и по существу ответил Юра. – Нарушили тво… ваш приказ, и удачно нарушили, с выдумкой! Сейчас постреляют и отойдут назад, за поворот.

– Ладно.

Бой на какое-то мгновение затих, даже удалось услышать, как взвыл двигатель бэтээра, быстро уходившего из опасной зоны.

– Пока тихо, озаботимся нашими дальнейшими действиями. – Оглядев присутствующих, быстро прикинул все возможности и начал раздавать приказания: – Горбунов, к орудию. Помогай товарищу старшему сержанту Сиротинину. Арсентьев и Иванов, занимайте позицию справа от орудия. Лучше – в той яме, откуда мы начали, Сергей. – Брат, глядя в указанном направлении, дважды кивнул. – Я займу позицию слева. Так, а что Хорнер с Джампером дальше делать будут?

– Если противник выдвинется вновь вдоль дороги – ударят, а так будут поддерживать огнем по возможности, – с иронией доложил Юрец. Ну да, ему, да и мне подобное поведение чем-то напомнило «наших» американцев, из нашей реальности.

– Пусть будет так… Да, и еще. Если что-то пойдет не так, поляки ворвутся на позиции или там кого-то ранят – срочно отступайте к транспорту. – Знаю – глупая затея давать такой приказ на всякий случай, но здесь я верю в каждого, так что нечего бояться. – Если все будет нормально, отход по моей команде. И вообще у нас другая задача, тут мы долго засиживаться не станем, не бойтесь. Все! По местам!

Разбежались мы кто куда, залегли, и, как по команде, поляки вновь пошли вперед. Никакой предварительной подготовки – встали и пошли, злобно выкрикивая что-то патриотично-воодушевляющее. Похоже, стараниями Сиротинина у врагов даже завалящего минометика не нашлось, из средств усиления одни пулеметы. Ну это их проблемы…

В перестрелке пришлось знатно поработать руками. Оружие само не перезаряжается, а боеприпасы тратятся быстро! А вражины, как смертники, прут и прут, стреляют незнамо как, а мы их косим и косим. Безумие чистой воды! Нет бы тактику сменить или просто отойти да подумать о будущем, а они прут и прут, только стрелять успевай. Вот и машешь руками: к подсумку за новым магазином – к автомату для перезарядки. Даже пришлось попробовать в действии осколочную гранату для ракетницы «Дракон». Хлопушка, конечно, но если взрыв происходит рядом с врагом – тушки их мелкими осколками нашпиговывает от всей души! Двоих-троих накрыть вполне реально, если момент подгадать. Про прямые попадания промолчу, нечего рассказывать ужасы всякие… Хотя стоит заметить, если бы ракетница была не отдельным оружием, а в виде подствольника к моему Томпсону – цены ей не было! Пусть осколочный боеприпас слабоват, но лучше что-то, чем вовсе ничего. Надо будет сей вопрос по возращении с командованием обсудить…

Вот как-то так, незаметно, за рваными, но четкими мыслями и прошел бой. Минут десять постреляли, побили врагов, офигевших от неожиданно возросшего сопротивления, – то одна пушка была, то, почитай, стрелковое отделение с пулеметами и все та же пресловутая пушка. Поляки пободались с нами, людей потеряли и свалили. Через поле обратно к разбитой колонне побежали. Удивительная история – человек двадцать мы положили, возможно, и все тридцать, ну не до подсчета «фрагов» было, а напряжения лично я не ощутил. Что за фигня только что происходила?