Неравный брак

Ах, как же Вероника была сейчас рада острому языку Ковалевского, который мягко, но настойчиво стал оттаскивать супругу от наглеца.

– О, вижу, что благоверный кружит над юной супругой, как коршун над куропаткой, – хмыкнул Вершинин, с неохотой выпуская Нику из загребущих рук. – Да только не над тем гнездом спустился. А ведь мы с Марго уже готовились стать с Красовскими одной семьёй…

– Возможно, благоверная скоро мне надоест (не обижайся, сладкая) и я всё же заключу брачное соглашение с Марго (очень даже может быть!), но пока мне очень даже комфортно между стройных ножек моей милой жёнушки и я никому не намерен уступать это место, даже потенциальному шурину, – в подтверждение своих слов Славка окинул Нику масляным взглядом и отвесил её мягкому месту лёгкий шлепок, отчего у неё к щекам кровь прилила ещё активнее, чем после похабных слов. А потом сцапал в стальные объятия, притиснув за талию с такой силой, что мог бы дать фору любому корсету.

Вероника прекрасно понимала, что таким образом Ковалевский объясняет свою внезапную женитьбу и параллельно намечает пути отступления, подготавливает оппонентов к тому времени, когда очнётся Стас, который наверняка женится на Марго. Но такой Славик ей совсем не нравился. Он был самоуверенным, наглым, чужим (даже чуждым), холодным и равнодушным, думающим лишь о себе и удовлетворении собственных потребностей.

В этот момент Нике (парадоксально, но факт) захотелось, чтобы рядом был прежний Ковалевский. Да, пусть вредный и раздражающий, но какой-то… родной, что ли. А этот сноб, оглядывающий всех свысока и несущий всякие пошлости, катился бы куда подальше вместе со своими деньгами. Если настоящий Стас хотя бы вполовину такой, то рядом с ним старый добрый Славка кажется практически ангелом.

Противостояние мужчин завершилось капитуляцией Руслана, но подобные люди обычно так легко не сдаются, так что от него можно ждать любой подлости или гадости. Однако сейчас думать о плохом не хотелось, и, выдавив из себя приветливые улыбки, Ника со Славиком простились с Вершининым и вошли в круг танцующих. Мелодия сменилась другой, более медленной, и Славка, кажется, решил этим воспользоваться.

Обвив её тело, будто дикий плющ, он позволял себе сейчас куда больше, чем обычно, балансируя на тонкой грани и грозясь сорваться и нарушить  приличия. И вот на кого списать это поведение? На Славу или на Стаса?

– Прости за это представление, – шептал суженый, скользя губами по мочке её уха. – Ничего и никого не бойся. Я всегда буду рядом, слышишь? Веришь мне?

– Верю, – выдохнула она, потому что не поверить было невозможно.

А дальше снова пришлось общаться с гостями, расточать мёд и «держать лицо», не давать себя заклевать, отстреливаясь остроумными репликами.

В общем, посещение светских мероприятий Веронике не очень понравилось, и на будущее она решила ходить только на те, от которых действительно нельзя отказаться. Этот мир фальши и притворных улыбок точно не для неё, но там, где крутятся большие деньги, практически всегда нет места искренности, это нужно просто принять.

Глава 43

Но праздники праздниками, а трудовые будни никто не отменял. Славик пропадал в офисе и на выездных встречах, забыв о сне и отдыхе. Он всё чаще задерживался на работе, оставаясь допоздна. И она тоже оставалась, не ехала домой без него. Помогала, чем могла, приносила кофе и массировала плечи. Тёмные круги, казалось, навечно поселились у него под глазами. Славка пахал, как вол, и за себя, и «за того парня», и вообще за всю компанию.

Правильно раньше королей выбирали из тех, кто идёт впереди шеренги, а не отсиживается за чужими спинами. Ковалевский именно такой, идеальный руководитель и начальник. Был бы наследником именно он, компания бы процветала, а так… кто знает, каким руководителем станет Стас и к чему в итоге их всех это приведёт?! И будет просто непростительно, если старший братец угробит все труды и усилия младшего.

Вероника прекрасно знала, что Слава пытается отбить ту сумму, что взял у семьи на лечение её отца, на их расходы и прочие траты, да ещё и саму компанию не просто держит на плаву, а ведёт к новым горизонтам. Ника ни в коем случае его не пилила, просто мягко, но настойчиво уговаривала больше отдыхать, исправно кормила и собственноручно гладила ему рубашки. Вообще-то за гардеробом «молодого господина» (да и за её одеждой тоже) следил целый штат прислуги, но вот эту малость Веронике хотелось делать для него самой.