Неразделимые (Рассказы писателей Югославии)

— И ты говоришь, что Ежику лучше?

— Да, жар уменьшился и смотрит сейчас побойчее, даже малинового сока попросил. Ох, Пали, я так счастлива.

Он положил трубку, ее излияния его не интересовали. Словно по мановению волшебной палочки тяжесть с души исчезла, пропала тишина, а в голове появилась ясность. «Все уладится, — подумал он, а скорее спросил самого себя: — Возможно ли такое?» Жизнь пойдет дальше, будто ничего и не произошло, он останется человеком, у него есть сын, есть будущее — будущее, уходящее в бесконечность. Жизнь! И в порыве умиления и восторга Дулич подошел к двери, запер ее на ключ и, отступив на шаг, упал на колени, сложил руки, поднял взгляд ввысь, к потолку, и выкрикнул вольно и громко:

— Спасибо, тебе, господи! Тебя нет, господи! Да, тебя в самом деле нет! Нет! Я бог!

Затем, успокоенный и обессиленный, поднялся, подошел к двери и вновь повернул в ней ключ. Взялся приводить себя в порядок. Провел пальцами по волнистым волосам, по привычке следуя за их непокорными извивами, поискал взглядом зеркало и, не найдя его, оглядел смявшийся жилет, намокшие брюки и лишь тогда понял, что пиджака на нем нет. Как скинул его в камере, так там и оставил. Он подумал, что надо бы спуститься за ним, но вспомнил про мертвое тело Остоина, которое еще лежит там, окровавленное, возможно, еще привязанное к скамье. Видеть его ему не хотелось, сама мысль, что придется его увидеть, казалась жуткой, передаст-ка он лучше через кого-нибудь из охранников на входе Карою Надю, чтоб тело унесли. А заодно и подослали ему пиджак, он может им приказать, он может им приказать все, и они во всем обязаны ему повиноваться.

Перевод с сербскохорватского В. Суханова.

ЖИВКО ЧИНГО

Ж. Чинго родился в 1936 году в Велгошти (Македония). Прозаик. Автор сборников рассказов «Пасквелия» (1962), «Новая Пасквелия» (1965), «Условия существования» (1976), романов «Серебряные снега» (1966), «Большая вода» (1971).

На русском языке вышел сборник избранных рассказов Ж. Чинго «Пожар» (1973), роман «Серебряные снега» (1977).

Рассказ «Любящая душа» взят из сборника «Условия существования».

ЛЮБЯЩАЯ ДУША

Однажды после охоты мы заблудились. Страстный охотник, любитель полазить по горам в другое время года, пожалуй, и позволит себе небольшое приключение. Но зимой, в непогоду, когда вдруг отяжелевший лес просыпается и начинает завывать, будто потревоженный леший, даже уроженец этих мест невольно приостанавливается и настораживается, как заяц, а сердце его бьется быстро и тревожно. Мрачные у нас леса, непролазные, страшные, как ночной кошмар.

Но страх вызвало совсем другое: неожиданно по снежной пустыне разнеслась тихая детская песенка. Непостижимость ее появления действовала устрашающе. Тихие детские голоса крепче мороза, крепче всего на свете сожмут ваше сердце. Я знаю наши древние, волшебные сказки, но песня эта не походила на сон. Нет, я нисколько не придумываю, но вот что так и осталось неясным: кого я услышал прежде — волка или песню? Об иных снах потом сожалеешь, как о чем-то самом дорогом, что потеряно в жизни.

— Извините, но крестьянин — это же осел, — загремел вдруг голос поблизости, — вьючь на него, не жалко, пусть хоть околеет! Эх, вы скажете, ну о чем говорит этот дурак Янчуле, но я и в самом деле так думаю, дорогой учитель… Разве я не прав?

— Нет, не прав, товарищ Янчуле, — отвечал продрогший, охрипший голос.

— Почему не прав, почему? — удивляется разболтавшийся Янчуле.

— А потому что он — человек, — тихо и спокойно отвечает спутник. — Надо беречь человека, Янчуле. Пуще всего надо беречь человека, дорогой товарищ! Дерево срубишь, на следующий год оно снова даст ростки. Человека же ни вернуть, ни повторить нельзя!

Болтуну это, однако, непонятно. Не вмещается у него такое в голове. И он твердит свое:

— Человек самый что ни есть злющий зверь, учитель! Будь у меня хоть какая-то власть… Ну хоть на семь недель, нет, много, хватит и семи дней! Да и семи дней много, за семь часов я тебе сотворю мир!

Тут-то вы наконец понимаете, что встретилась нам не потусторонняя нечистая сила, а наши люди, а точней — о чем нетрудно уже догадаться — двое случайных людей, шагавших по своим делам.

— Здравствуйте, братья, — радостно прозвучал охрипший голос, принадлежавший учителю. Болтун же так до конца и не раскрыл рта, онемел будто. На лаконичное наше ответное приветствие учитель весело, по-приятельски, даже несколько восторженно заметил: — Тянет в горы, горы колдовские! Так красавица приходит во сне, зовет, манит и утаскивает в пропасть… Но, наверно, нет ничего в жизни прекраснее сна!

Затем учитель, товарищ Цветан Цветаноский любезно пригласил нас в школу, к нему в гости. Дорогой мы поняли, что он и болтливый Янчуле, школьный служитель, провожали по домам детей из окрестных деревень, что им приходилось делать годами.

— Такая уж у нас работа, — улыбаясь, сказал учитель со странной нежностью, будто стесняясь. — Хороши горы, — быстро перевел он разговор на другую тему. — Здесь человек себя чувствует свободно, словно птица…