Неразгаданные тайны

— Свою игру против меня затеял, женишок? Не советую, ох, не советую. Со мной нужно играть или в одной команде, или не играть вовсе.

— Какая игра?! Он еще утром здесь сидел! — Самвел ничего не понимал.

— Где охрана?! Здесь еще есть выход?

Самвел и Косарева вышли из бокового входа особняка и увидели охранника.

— Где Крокодил? — грозно спросил Самвел.

— Все в порядке, Самвел, — успокоил охранник, — мы сделали все, как ты сказал.

— Кто сказал?! Кому сказал?!

— Ну, ты же сказал Крокодила этого того…

— Кто сказал? Я сказал?! — проревел Самвел.

— Ой, Самвельчик, прыгаешь, как на сковородке, — заметила Косарева. — Нехорошо врать маме! Куда вы Крокодила дели?! — налетела она на охранника.

— Мы его убрали… Самвел Михалыч…

— Что? Вы его замочили?! Самвел, вы что, с ума сошли?!! — закричала Косарева.

— Так! Тихо! Всем молчать! — приказал Самвел, беря за грудки охранника. — Где Крокодил? Ты мне за него головой ответишь!

— У Петра-участкового. Он его только что увез.

— Ты что, козел, сделал?!

— Но, Самвел, это же Петька — участковый наш. — Охранник растерянно соображал, что он не так сделал. — Он сказал, что ты велел убрать этого, как его, из дома.

Он же в розыске… я и помог Петру погрузить… он же из нашей команды.

— Я тебе покажу команду, дурак!

Петик вел машину. В салоне сидели Крокодил и Лидия. Лидия не спускала с Крокодила глаз.

— Получилось! — восторженно говорила она. — А ты не верил. Я говорила — Самвела переиграть нужно.

— Возьми телефон и набери его номер, я говорить буду, — велел Петик Лидии.

Лидия набрала номер. Петик остановил машину и взял трубку:

— Самвел, это я. Ты уже, наверное, понят, что Крокодил у меня?

— Зачем ты это сделал, Петруччо?

Самвел говорил тихо, но с яростью в голосе.

— Я тебе не Петруччо, у меня мама не итальянка. Слушай меня, Самвел. Я держу заложника у себя. Я сдам его в милицию, если мы не договоримся. Искать его не пытайся, не найдешь. Если согласен вести переговоры, дай знать.

— Конечно, согласен, приходи ко мне хоть сейчас.

— Э, нет. Мое доверие к тебе кончилось. Я сообщу тебе свои условия. До связи.

— Петр, стой, подожди!

Но Петик уже отключил телефон.

Самвел выругался.

— Сукин сын, — зарычал он, — переговоры ему подавай, шестерка ментовская.

— Ничего, — успокоила Косарева, — проведем мы переговоры — не обрадуется.

Юрий Владимирович сидел в сквере и писал что-то в блокноте. Диана, перебежав через дорогу, плюхнулась рядом. В руках она держала папку.

— Уф, можешь меня поздравить, папочка, — радостно сообщила она, размахивая папкой. — Я допущена.

— А ну-ка, расскажи поподробней.

— Ну, сначала они сказали, что прием работ на творческий конкурс уже закончен и я могу идти на все четыре стороны. Но я вместо этого пошла к начальству.

— Правильно.

— Правда, начальство повторило мне то же самое. И тогда я пошла к самому большому начальству. Самое большое начальство посмотрело мои работы, пришло в восторг и приказало всем остальным немедленно допустить меня к экзаменам. Все.

— Вот такой ты мне нравишься гораздо больше. — Юрий Владимирович расплылся в улыбке

В телестудии Ольга Алексеевна и Борюсик делали последние приготовления к эфиру. Борюсик был рассеян, Ольга Алексеевна, напротив, чувствовала себя весьма уверенно. Борюсик подошел к столу ведущего.

— Нет, Борис Михайлович, — напомнила Ольга Алексеевна, — мы же договорились, за столом ведущего сегодня работаю я, вы будете находиться в центре возле своего оборудования.

— Вот так! Отлично, — одобрила она. — Я делаю вступление, и камера сразу переводится на вас. Модель в студию мы вызовем позже. И еще, Борис Михайлович: интерактив включать будем?

— Это когда в студию звонят телезрители и задают вопросы? — уточнил Борюсик.

— Именно так.

— Пусть спрашивают.

— А что решили с публикой?

— Сегодня, Борис Михайлович, дебютируете не только вы, но и мы. И у нас пока, увы, нет службы, занимающейся подбором массовки. Вы — наша первая ласточка.

— Так, может, я приглашу своих знакомых?

— Естественно. Я же сказала, зовите, кого хотите. Пусть только оденутся поприличнее. Я буду выходить в студию с микрофоном, задавать вопросы зрителям.

Амалия, Ритка, Юлька, Татьяна, медсестра и Сергей все еще стояли возле сестринского поста. Сергей не спеша подошел к Ритке, забрал у нее пистолет-зажигалку.

— Ну что, если публика довольна, — сказал Сергей, — предлагаю расходиться. А в следующий раз, когда особо экзальтированным дамам что-нибудь эдакое примерещится, рекомендую креститься.

— Что случилось? — спросил подошедший врач. — Чему обязаны таким количеством гостей?

— Мы хотим знать, что с Доминикой Никитиной, — объяснила Амалия.

— Насколько я информирован, ничего плохого. Она теперь в санатории. Не скажу, правда, в каком именно, ибо при выписке больной я не присутствовал.

Услышав это, Сергей быстро направился к выходу.

— Все — на работу, — деловито скомандовала Амалия девушкам. — У нас впереди серьезный разговор.

Дождавшись, когда сотрудницы выйдут за дверь, Амалия, вне себя от возмущения, напала на врача: