Неразменный рубль

Прошло 5 минут, Халюкин не показывался. Бутербродов отбросил окурок, приоткрыл дверь. Позвал:

– Очкарик, ау!

Никакого ответа.

Гинеколог осторожно ступил на пол кухни-прихожей, пересёк её, заглянул в комнату.

Майор сидел, наклонившись вперёд в кресле, спиной к доктору, и внимательно что-то разглядывал.

– Только не это! – прошептал врач. Он схватил Халюкина за плечо и заорал:

– Антоха, брось её скорее на пол!

Очкарик подпрыгнул:

– Ну и напугал ты меня! – в руках у него поблёскивал небольшой револьвер. – Я тут пушку твою нашёл, заинтересовался. Такие только по телеку видел.

– Где книга? – облегчённо, но в то же время взволнованно, спросил Бутербродов.

– Упакована, – дознаватель похлопал по карману куртки.

Андрей взглянул на наручные часы:

– Заскочим на рынок, купим необходимые ингредиенты.

* * *

За окном смеркалось. Халюкин в халате стоял у кухонного стола в своей квартире и растирал на тёрке чеснок. В тёртую желтоватую массу добавил укроп и базилик. Перемешал ложкой:

– Какой срок действия у этого раствора?

– Точно не знаю, – ответил врач, куривший у форточки. – Тётка Агафья сказала про составляющие, а срок действия не указала. Думаю, на несколько часов хватит. Ты ничего не забыл?

– Чеснок. Базилик. Укроп.

– Отлично. Книгу завернул?

– Да, – Халюкин достал из ящика стола книгу, обёрнутую газетой.

Андрей выкинул окурок на улицу, подошёл к столу:

– Дождик заморосил, – сказал он с досадой. – А газета должна быть абсолютно сухая.

– Спрячешь за пазуху, только и всего, – предложил Халюкин.

– А на месте? – гинеколог засучил рукава водолазки. – Ладно, может, перестанет, – стал натирать руки смесью.

Окончив процедуру, нюхнул руки:

– Ну и душок! Так, – достал из кармана джинсов спичечный коробок, открыл. – Пепел волос тётки Агафьи здесь, раствором намазался, книга есть. Всё. Присядем на дорожку, – он опустился на стул.

Халюкин достал из холодильника бутылку водки, налил полный стакан:

– Выпей. От нервов.

– Может, не надо? – врач покосился на водку. – Хотя, ты прав, могу забздеть.

Он поднял стакан, выдохнул, опустошил крупными глотками.

44. Финальная схватка

На звёздном небосклоне, частично закрытом тучами, плыла полная луна. Бутербродов стоял у костра на полянке рядом с кладбищем и перекрёстком, где он когда-то продавал гуся. Над костром висел котелок, в котором что-то булькало.

К вершинам деревьев взлетели слова, сказанные глухим, ехидным голосом:

– Надо же, купец! Я уж не надеялся!.. Чего варишь?

– Хочу предложить тебе сердце своего бывшего друга, – ответил Андрей. – Угощайся.

Порыв ветра взметнул снопы искр, осветив тёмную фигуру в плаще и сморщенное лицо. Фигура приблизилась к костру и воскликнула, обнажив жёлтые, блестящие зубы:

– Да ты что! Ну, спасибо! Уважил старика! – дедок пошевелил корявыми пальцами, облизал губы длинным раздвоенным языком.

– Имей в виду. Не бесплатно, – продолжил врач. – Ты мне должен вернуть всё, чем я владел. Я, по всем правилам, исполнил обряд на возвращение утраченного. Здесь написано, – он показал книгу, которую держал в руке. – А то знаю я тебя…

– Когда я обманывал? – обиделся старикан и вдруг шумно потянул носом воздух. – Чесноком пахнет, – он подозрительно взглянул на гинеколога, – и укропом. Ты что задумал!?

– Вернуть всё потерянное, – спокойно ответил врач, бросая книгу на землю, так, чтобы чёрт не видел обложку в газете.

– А почему от тебя чесноком с укропом несёт!? – взвизгнул дед. – Меня лечить не надо, сам могу! Где труп друга!?

Бутербродов немного опешил, но, памятуя принцип: «лучшая защита – это нападение», перешёл в атаку.

– Отвечаю по порядку, – сказал он невозмутимо. – Да, я ел сегодня на ужин чеснок. У тебя что, аллергия? Труп Халюкина вон в тех кустах – можешь посмотреть. – Врач показал на заросли возле кладбищенской ограды. – И, вообще, жри своё мясо, а не хочешь – убирайся! – Андрей повысил голос. – Смотрите, какой подозрительный!? Ты, случайно, не страдаешь паранойей?

– Ладно, не кипятись, – осадил едок. – Станешь тут с тобой… Сам виноват, – он нагнулся к котлу, пальцами вытащил из кипящего бульона кусок плоти. – Зачем слушал друзей, книгу сжигал?..

Бутербродов сжал губы и сдёрнул с головы деда капюшон, обнажив срезанную макушку. Глазам Андрея открылись мозги, обтянутые красноватой плёнкой. Он выхватил коробок и мгновенно высыпал его содержимое на них. Мозги задымились. Выхватил из кармана «строгий ошейник», найденный в палате Агафьи, и с силой опустил на стариковскую голову. Вся операция заняла не более пяти секунд.

Дед выпрямился, сбросил «строгий ошейник», толкнул врача. Тот отлетел метра на три, упал, пробормотал:

– Не понял!

Дед взревел:

– Так ты платишь за мои услуги!?

Расставив руки, сделал три шага к растерянному Бутербродову, четвёртый сделать не успел.

Из зарослей возле кладбищенской ограды выскочил «труп» Антона с дубиной в руках и со всего маху ударил старого по спине. Палка сломалась, старый хрыч даже не покачнулся, как будто был сделан из железа.