Неразменный рубль

– Я тоже пока не собираюсь связывать себя с Вами узами брака. Через два года я закончу академию, Вы к этому времени дослужитесь до заместителя главного врача, финансово окрепнете, я стану работать. Тогда мы и создадим полноценную семью.

– Мечтать не вредно, хотеть полезно, – рассмеялся Бутербродов.

Засигналила машина.

– Ладно, Юлька, мне пора, – сказал гинеколог. – Я бы с удовольствием поболтал с тобой ещё, но Халюкин не хочет ждать. Чао, невеста, – он поднял ладонь в приветственном жесте и заспешил к «девятке».

– Вот увидите, будет так, как я сказала, – вслед произнесла соседка.

* * *

Андрей Васильевич загрузился на заднее сиденье «девятки»:

– Очкарику привет, – поздоровался он с водителем. – Галине персональное «здрасьте».

– Здравствуй, Андрей, – произнесла привлекательная блондинка, сидящая рядом с шофёром.

– Почему без девушки? – строго вопросил Антон.

– Нет, Галя, объясни хоть ты своему занудному Халюкину, что пока я не встречу женщину, похожую на тебя, не женюсь.

– А чем тебя соседка не устраивает? – Галя повернулась на сиденье, взглянула на врача, лукаво улыбнулась. – Вы сейчас смотрелись такой прекрасной парой!

– И ты туда же! – в сердцах воскликнул Андрей Васильевич. – Антоха, твоя агитация!?

Лысый очкарик хохотнул:

– При чём здесь я? Галя – взрослая девочка. Что видит, то и говорит.

– Ладно, Халюкины, разрешаю вам Юльку удочерить, – ответил гинеколог. – Сверни к базару, я на минутку заскочу.

– Зачем? – Антон послушно повернул руль.

– Фруктов куплю. Неудобно с пустыми руками.

– Да ты что, Андрей? – Галя снова обернулась. – Я такой пунш выгнала, пальчики оближешь! Три литра везём, скажем, от нас от всех.

– Согласен, – объявил Бутербродов. – Фрукты тоже, от нас от всех, скажем.

Машина затормозила у рынка.

– Я мигом, – доктор вылез из «девятки».

4. Прерванный сон

Машина проехала через открытые резные ворота, прокатилась ещё десяток метров и остановилась перед двухэтажным особняком из белого камня. Длинные стрельчатые окна ярко блестели в лучах солнца, второй этаж опоясывала веранда. Перед массивной входной дверью из тёмного дерева замерли статуи то ли тигров, то ли леопардов, в общем, зверей.

Пассажиры вылезли из автомобиля. Галина поправила на себе жёлтую пушистую кофточку, потянула входную дверь и первой проскользнула в дом. Антон достал из багажника большую сумку. Бутербродов, щурясь, осматривался. В дверях дома возникла высокая фигура с небольшим брюшком, в клетчатой рубашке и джинсах. Фигура распахнула пошире двери и развела руками.

– Какие люди! Здорово, парни!

Спустя минуту друзья были уже в прихожей. Андрей поставил пакет, захваченный из дома, на полочку для обуви и вслед за Антоном и Артёмом прошёл в кухню.

Там хозяйничала стройная молодая женщина с тёмными распущенными волосами до плеч. На ней был фартук, надетый поверх цветастого платья. Женщина резала селёдку. Галя находилась тут же и занималась нарезкой помидоров.

– Привет, Лидочка, – поздоровался врач, выкладывая фрукты на стол.

– Здравствуй, Лида, – поприветствовал хозяйку Антон. Он вытащил из сумки трёхлитровую банку с пуншем и поставил рядом с фруктами.

– Менту и врачу почёт, – улыбнулась Лида. – Проходите в сад, скоро сядем за стол. Барин, бери кастрюлю, – она кивнула на большой железный бачок в углу, – и начинайте заниматься шашлыками. У тебя всё готово?

– Обижаешь, Лидуся, – развёл руками хозяин. – Мангал стоит, уголь насыпан. Нужна только спичка.

– Отлично, шуруйте в сад.

– Барин, ты мне обещал библиотеку деда показать, – напомнил гинеколог.

– Нашёл библиотеку, три полки, – фыркнула Лида.

– Ничего ты не понимаешь, – возразил Артём. – Зато какие книги! Дед их всю жизнь собирал. Идём, парни, заодно дом покажу.

– Артём, имей совесть. Сейчас уже гости подтянутся.

– Ты что, Халюкин, свою жену оставишь без шашлыков? – вмешалась Галя.

– Дамы, не ревнуйте, – урезонил Бутербродов. – Барин покажет дом, и сразу займёмся шашлыками.

Первым из кухни вышел Барин, за ним Халюкин, последним врач.

– Андрей, – окликнула Лида, гинеколог обернулся. – Сегодня двоюродная сестра приезжает в гости, познакомлю. Сколько можно? Твоё достоинство должно удовлетворять жену, а не висеть мёртвым балластом.

– Хоть кто-то думает о моём достоинстве, – подмигнул врач.

* * *

Обстановка кабинета хозяина дома состояла из шкафа с книгами, дивана, четырёх кожаных стульев и письменного стола. На полу – ковёр, в стене – камин, над ним висели две старинные сабли.

– Ну, этих баб! – сказал Артём, разливая коньяк по рюмкам. – Вздрогнули, парни!

Друзья окружили стол, за которым Барин вчера разговаривал по телефону с гинекологом. Артём и Антон осушили свои рюмки. Андрей Васильевич лишь понюхал, отставил рюмку, подошёл к шкафу, открыл дверцы:

– Артюха, это и есть библиотека?

Друг сморщился, зажевал лимончик:

– Хорош, подлец! – поднял глаза. – Да. Обещаю подарить любую книгу. Выбирай.

Три полки были уставлены книгами разного размера. Бутербродов наугад вытащил одну:

– «Сказание о земле Сибирской», – открыл, присвистнул, – тысяча девятьсот первый год выпуска.