Нереальная реальность 1 2

Ночь прошла спокойно. И даже выстрелы в темноте опасного, как джунгли, мегаполиса не могли их потревожить. Правда, один раз пришлось проснуться, когда по шоссе промчалась стальная армада - марш рокеров.

- Чтобы у вас колеса отвалились, - застонал Лаврушин, переворачиваясь на другой бок.

***

- Итак, Большой Японец? - спросил тощий двухметровый детина с озабоченным мировыми проблемами испитым лицом. Кулаки его были по-каратистки набиты, яркий галстук немножко съехал в сторону, верхняя пуговица рубашки открывала часть шеи с пересекающим ее шрамом. Он сидел в кресле под выведенной вязью вывеской: «Частное сыскное агентство Русский Пинкертон».

- Большой Японец, - кивнул Лаврушин. - Он же Великий Чак. Он же Змеевед.

- Найти - и все? – недоверчиво спросил частный детектив.

- Да.

- Не грохнуть, ничего похожего?

- Да вы что?!

- Слава Богу. А то мы не имеем дело с криминалом... Если только за отдельную плату.

- Только найти.

- Только найдем, - кивнул частный сыщик, сгребая задаток в ящик стола.

Лаврушин со Степаном вышли из офиса сыскного агентства, выглядевшего весьма подозрительно. Но, говорят, в Москве никто лучше не справится с розыском человека, чем «Пинкертон».

- Теперь - обедать, - сказал Лаврушин.

Они направились в кафе. Прогулку по «чернушной Москве» вряд ли можно было причислить к разряду безопасных затей.

Брык - рядом с друзьями упал хорошо одетый господин, и на его груди расцвел кровавый цветок. Киллер спрятал пистолет с глушителем, нагнулся над жертвой, пощупал пульс, приподнял веко, неторопливо закурил, надел шлем и сел на мотоцикл.

Не прошло и пяти минут, как грохнули еще одного - из оптической винтовки, когда он выходил из представительского «членовоза» - «ЗИЛ-117». На соседней улице пылала взорванная машина. В отдалении слышалась стрельба.

- Облава! - вдруг заорали истошно. Прохожие, ученые горьким опытом, кинулись врассыпную.

Друзей тоже не нужно было долго убеждать в пользительности для здоровья вида бега, который называется «улепетывание». Они вбежали в проходной дворик. Там у мусорного бака один молодой человек приятной наружности целился в другого молодого человека не такой приятной наружности из потертого «Нагана» со словами:

- Я думал ты брат. А ты гнида черножопая!

- Это их личное дело, - Лаврушин увлек Степана за локоть в сторону. - Если везде совать нос, мы тут полчаса не протянем.

Они время от времени менялись ролями и уговаривали один другого не вмешиваться. И были правы.

- Но ведь он же... - начал Степан.

Сзади прогремел выстрел.

- Там уже все кончено...

Они вышли к уютному кафе, где играла приглушенная музыка и сидели тихие люди.

- Здесь перекусим, - предложил Степан.

- Сойдет, - согласился Лаврушин.

Официант в белом кителе с жутко безвкусными массивными золотистыми пуговицами проводил их к свободному столику, с учтивым поклоном принял заказ. Бросалось в глаза, что щека у официанта нервно дергается, а сам он все время опасливо озирается, будто что-то ждет.

Оказалось, он ждал планового визита.

С улицы послышался скрип тормозов, потом шарканье шагов. Официант побледнел и быстро юркнул в служебное помещение. А Степану и Лаврушину пришлось пожалеть, что они не сориентировались в ситуации и не последовали за ним.

- Здрассьте, рэкет приехал, - глумливо воскликнул качок со свирепой рожей неутоленного серийного убийцы. В руке он сжимал металлический прут. Сзади застыли его «близнецы».

Хрясь - прут ударил по ближайшему столику.

- Господь завещал делиться!

И пошла гулять губерния. Шум до небес - матюги, звон стекла, звуки ударов. Бешеному африканскому слону, запущенному в посудную лавку, вряд ли удалось бы отработать лучше.

Минут через десять рэкетиры доколотили последнюю витрину, последнее зеркало и последнюю бутылку в баре, деловито огляделись и чинно удалились.

Трясущиеся и нервно икающие Лаврушин и Степан вылезли из под чудом оставшегося целым стола.

- Ваш заказ, господа, - сказал официант с подносом.

- А эти? - Лаврушин икнул, кивнул на выход из кафе.

- Теперь две недели они сюда ни ногой. Так что ешьте-пейте спокойно. У нас сегодня прекрасная севрюга под маринадом. И жульены отменные. Приятного аппетита.

- Спасибо, - прошептал Лаврушин. Вилка его выбивала на тарелке мелкую дрожь.

Трапеза была, конечно, испорчена картиной окружающего разгрома, но, надо отметить, севрюга действительно оказалась хороша.

Когда друзья выходили из кафе, к нему медленно, с ленцой подкатили два дребезжащих, инвалидного вида милицейских Уазика.

- Свидетели? - осведомился толстый неповоротливый милиционер, у которого из кобуры торчал стакан.

- Нет, нет, - забеспокоился Лаврушин. - Просто прохожие.

- Так уж и прохожие.

- Простые прохожие.

Милиционер критически осмотрел друзей.

- А, может, все-таки свидетели? Или рэкетиры?

Он что-то хотел. И нетрудно было догадаться, чего именно.

Степан решительно произнес:

- Мы пешеходы. И сознаемся, что перешли улицу в неположенном месте. Вот штраф.

Он протянул двадцатидолларовую купюру.

- За квитанцией в отделение зайдешь, - складывая купюру и пряча ее в свою универсальную кобуру, сообщил милиционер.

- Обязательно.