Нереальная реальность 1 2

- Зачем? Просто отдайте их мне.

- Нет.

- Мои слуги сейчас под стенами вашего замка.

- Под неприступными стенами, Чернокнижник.

- Да? Но там мобилизованные из многих миров.

Лаврушин медленно повернул голову. Ох, как ему не хотелось ее поворачивать. И не хотелось глядеть в окна.

За окнами копошилась тьма. Мерцали бледные огоньки, они хаотично перемещались. И там будто бугрилось что-то огромное, неизмеримо мерзкое.

- Будем биться! - резко воскликнул граф.

- Вы не одолеете эту орду. Никаких чар не хватит, чтобы сдержать ее! - Чернокнижник произнес эти слова торжественно. - Мобилизованные! Кто может противостоять их напору? Что может сдержать стихию их ненависти? В какие рамки вместишь эту злобу?!

- Ох, сильно-сильно подеремся. Хорошо, - послышался тоненький голосок. В зале материализовался еще один человек – или нечеловек, кто их разберет. Он был мал, чуть больше метра высотой.

- Большой Японец! - поразился Чернокнижник.

- Ваша правда, - Большой Японец метрового роста, сложив лодочкой ладони на груди, вежливо поклонился.

***

Сюрпризы-сюрпризы. «Ни часа без сюрпризов» - такой лозунг начертал бы Лаврушин на своем фамильном гербе.

Лицо Чернокнижника на миг изменилось. По нему волной прошла судорога. А потом появилась неуверенность. Но она быстро сменилась торжеством.

- Я тебя не звал, Великий Чак. Ты сам пришел. Ты сам выбрал погибель. Ты - в ловушке!

- Ваша правда, - еще раз поклонился Большой Японец.

- Как ты посмел прийти сюда, в запретный для Солнечных Воинов мир? - спросил Чернокнижник. И опять засмеялся. Смеялся победно.

- Очень-очень хотелось.

- Тебе хотелось погибнуть? Ну что ж, Верхние Хозяева Больших Льдов любят души самоубийц!

- Очень хотелось их спасти, - Большой Японец поклонился в сторону Степана и Лаврушина.

- Ты глупее, чем я думал. Их нельзя спасти. Они мои. Мое воинство за порогом готово разорвать их на куски!

- Музыкант. Сам себя спасет, - продолжая кланяться, заверил Большой Японец.

- Какой это Музыкант? Крыса! Жалкий неудачник! Поздно, - Чернокнижник сделал жест, и послышался скрежещущий вой из десятка тысяч нечеловеческих глоток за стенами замка. - На приступ, мои слуги! На приступ, темная рать!

Дракула шагнул к стене и снял висящий рядом на гобелене двуручный меч.

- Так дрался я против полчищ сарацинов! - крикнул граф с отчаянной радостью воина, дождавшегося горячего дельца. Он взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух, и устремился на Чернокнижника.

В руке черного колдуна возник амулет в форме семиконечной звезды, вспыхнувший ярким пламенем. И противники сошлись в ожесточенной схватке. В их лице в бою сошлись огромные силы, наполняемые из единого источника, название которому - Тьма.

А рвы замка уже волной цунами пересекала нечисть. Мерзкие, жаждущие разрушения создания карабкалась по стенам, сметая защитников - призрачных воинов и солдат из плоти и крови. Рыкали пушки, лязгал металл, скрежетали когти. И витал надо всем этим дикий визг боли, ужаса, торжества - он без труда пробивал толстые стены.

Дракула и Чернокнижник закружились в странном танце, их начал окутывать светящийся белый кокон.

- Давно-давно они хотели драться, - пояснил Большой Японец, на лице которого не было и намека на беспокойство. - И дерутся наконец.

В окна грудью бились огромные чернильно-черные птицы, заслонявшие звезды и разрубающие крыльями большой серебряный диск полной Луны. Их клювы долбили по крепкому стеклу, от чего по нему начала расползаться паутина трещин.

- Я вас отсюда не возьму, - сообщил Большой Китаец. - Силы нет.

- Мы погибнем! - воскликнул Лаврушин.

Этот крик души слишком часто вырывался у него последние дни.

- Сила есть, - японец не уставал кланяться. - Не у меня. У тебя. Ты имеешь инструмент. Ты прошел испытания. Ты играй.

- Нет! Я не умею!

- Иначе умрем. Плохо умрем. Мне без вас тоже не уйти. Я в ловушке. Это холодный мир.

- Холодный мир?

- Воин солнца не должен сюда лезть. Кто влез - не уйдет. Совсем не уйдет.

- Почему?

- Холодный мир хранят семьсот ифритов и восемнадцать черных птиц Тота. Они пропускают сюда всех, но не выпускают никого. Только Музыкант может открыть здесь ворота.

Стекло треснуло. Осыпалось. И в зал ворвался поток черных птиц.

Они закружились - осознанно, слаженно, едино. Казалось, будто под сводчатым потолком ворочается мельничное колесо. И оно спускалось все ниже.

Защитники замка не выдержали напора нескончаемых полчищ. Враги преодолели силы заклятий и сталь мечей защитников. Нечисть с ревом и визгом перевалила стены, хлынула во дворы, покатилась по коридору, погибая сотнями, но в порыве злобы останавливаясь лишь для того, чтобы рвать когтями и зубами трупы - неважно, своих или чужих.

И вот тяжелые топоры уже впиваются в толстые, окованные медью и железом двери обеденного зала!

Первый натиск двери выдержали. Но напор не ослабевал. По ним колотили с нечеловеческой силой. И вот уже топор пробил в дереве первую дырку. Теперь оставалось недолго ждать, пока дыери разлетятся в щепки, и завоеватели ворвутся сюда.