Нереальная реальность 1 2

- Верно говорят - немец - то не человек, а черт.

- Вон, к Лефорту, поехал. Фу, глаза бы мои не глядели.

- Да тише ты. Давно батогов не пробовал!..

Тоскливый глубокий аккорд - и вот друзья в другом, мрачном и сыром городе.

Желтые петербургские дома. Спешит куда-то молодой человек, вид у него встревоженный, болезненный. Заметно, что он на грани безумия. Под пальто - топор. Родион Раскольников собственной персоной...

Следующий аккорд - грустно-насмешливый, таинственный, странный.

Патриаршие пруды. Спешит за трамваем человек. Что-то кричит, машет руками. А в трамвай пробивается огроменный черный кот.

- С котам нельзя! - кричит кондукторша.

Кот протягивает гривинек и берет билет.

Аннушка уже пролила масло...

Новый аккорд - на этот раз какой-то корявый, натужный, никчемушный.

Плещется синее море. На горизонте устроился античный город, вокруг него раскинулся военный лагерь. На берегу сидит тип, похожий на слегка облагороженного грузчика из супермаркета.

- Э, Афина, как мне одолеть эту дерьмовую Трою? - спрашивает тип по-английски.

- Тут, парень, надо котелком поработать, - объясняет смазливая разбитная деваха, которой в самый раз служить в престижном публичном доме.

- Ну как? Как подпалить задницу этому Приаму? - обхватив голову руками раскачивается из стороны в сторону «грузчик».

- Ну, Одиссей, понимаешь, можно сделать деревянного коня.

- Да ты чего плетешь? Кому нужен деревянный конь?

- Молчи, когда с тобой разговаривает богиня, - вдруг капризно взбрыкивает девица. - Сделаете коня. Скажете, что от меня. Я подтвержу.

- Ух ты, а дальше?

- А дальше...

Да, кто-то сильно потоптался по классике...

Чего только не насмотрелись Лаврушин и Степан, слоняясь по измерениям. Видели рокеров, которые гонялись на мотоциклах за Ромео и Джульеттой. Попали на улицу уездного городка, по которой как сумасшедшие, высоко вскидывая колени, метались полоумные жители и что есть силы визжали:

- К нам едет Ревизор!

Смотрели из кустов, как торговались о продаже вишневого сада.

Видели, как двое - пухлый бородач и долговязый лысый очкарик дрались из-за стула.

Видели, как в покосившуюся церквушку вели Хому Брута. И слышали потом крики, доносившиеся оттуда.

Были на площади, где пытались казнить укрывателей Ходжи Насреддина.

Лаврушин наслаждался своим могуществом. На него снова и снова накатывала волна понимания и узнавания.

- Куда мы скачем? - спрашивал Степан.

- Я ищу, - коротко отвечал Лаврушин, его взгляд рассеянно блуждал по окрестностям.

- Что ты ищешь, Сусанин?

- Я пытаюсь понять.

- Что ты пытаешься понять, Сократ ты наш?

- Хочу нащупать какое-то главное звено этих миров. Пока не вырисовывается. Но оно должно быть.

- Сколько можно?

- Вот найдем Цитадель...

Залихватская, разухабистая короткая мелодия - и вот перед друзьями мощеная камнем тесная улочка.

- Один за всех и все за одного, - орет один из мушкетеров, и начинается жуткая кровавая драка на шпагах...

Уродливый раздрай мелодии.

Толпа улюлюкает. Толпа счастлива. Толпа ликует. По помосту катится голова Марии Антуанетты...

В некоторых мирах они задерживались на день и более. Другие проскакивали, как скорый поезд захудалый полустанок.

- Я, кажется, нащупал ноту, - наконец, сказал Лаврушин, когда они находились в Шервудском лесу. Недалеко в стороне пели стрелы и лязгало железо.

Он вытащил «пианино» и задумался.

- Лаврушин, сейчас схватка досюда докатится. Давай поищем место получше! – нервно произнес Степан.

- Не мешай, - Лаврушин собрался, прикрыл глаза.

И потекла прекрасная мелодия. Что-то в ней было такое, что затрагивало самые тонкие струны души.

Возникла воронка. Засосала друзей. И выбросила в необычном месте.

- Дела-а, - прошептал Степан и натужно улыбнулся. - Дискотека.

- Это бал, деревенщина.

Они действительно находились на балу...

***

Хрустальные колонны взмывали вверх и расцветали там мраморными цветами, образовывая резные своды. В фонтане плескалась вода, подсвеченная синими и зелеными светильниками. Тяжелые, из бронзы и хрусталя, люстры отбрасывали на танцующих самые причудливые блики. Играла средневековая музыка.

И пары кружились в центре зала в странном, каком-то скованном, но все равно красивом танце. Кружились прекрасные дамы с высокими прическами, в длинных, шитых золотом и серебром, платьях. Кружились их кавалеры.

Более пеструю публику трудно было себе представить. Здесь присутствовали и подтянутые молодые люди в мундирах с эполетами и аксельбантами, и военные в форме времен второй мировой войны. На паре человек вообще были комбинезоны, которые лучше подошли бы для космических просторов.

Звенели бокалы. Лилось вино. Слышался веселый смех и шутки.

На возникших изниоткуда в уголке огромного зала друзей обратили до обидного мало внимания. Люди просто раздвинулись, кто-то вежливо поклонился им, кто-то сказал «Добро пожаловать». Оркестр грянул веселую мелодию.

Подскочил слуга в красной ливрее с золотыми вензелями.

- Рады приветствовать вас, господа, - он поклонился. - Я распорядитель. Ужин? Вино? Ваш заказ?

- А мы где? - спросил Лаврушин.

- Как где? - с легким недоумением, переходящим в тяжелые подозрения, спросил распорядитель.