Нереальная реальность 1 2

- Ну, я пошел, - как-то виновато, будто прощаясь навсегда и заранее извиняясь, если чего было не так, произнес Степан и ступил на карниз.

Ему было еще тоскливее. Его фигура была куда объемнее, и держаться на узком карнизе ему было ох как тяжело. Пустота внутри Лаврушина куда-то делась. Теперь им овладело одно желание - помочь другу. Но это было невозможно. Степан должен был сам пройти свой путь, преодолеть свои бесконечные метры, сам победить влекущую вниз страшную бездну. Шаг. Еще один...

«Все», - с облегчением подумал Лаврушин, когда другу остался один метр.

Сглазил, будь оно неладно!

Степан на последнем шаге, вскрикнув, рухнул вниз. Лаврушин открыл рот, не веря своим глазам. То, что сейчас произошло - этого просто не должно было случиться. На его глазах погибал лучший друг.

Строн бросился вперед. Он среагировал мгновенно и успел схватить летящего вниз Степана за руку. На секунду их связка зависла над бездной. Строн сделал нечеловеческой силы рывок. И вместе со Степаном распластался на полу.

Лаврушин прислонился к стене спиной. И захихикал - нервно так, гнусненько. Он хихикал, не в силах остановиться. Таниане могли много, но не были колдунами. Психологическая устойчивость, которой они наделили землян, подходила к концу.

Степан, не в силах встать, тоже нервно хрюкнул, воскликнул:

- Цирк, елки-палки! Акробатика!

Переведя дыхание, он протянул:

- Да, дела-а...

Лаврушин прикусил губу. Ударил ладонью по стене, выпрямился. Прочь истерику. Главное - они у цели.

- Ну, Лаврушин, где твой «ключ», Змей его возьми? – воскликнул Степан.

- Мы пришли. Он в тайнике.

- Где этот тайник?

- Здесь, - Лаврушин шагнул к стене и уставился в нее. Где-то мелькнула мысль, что он похож на сумасшедшего, пялящегося перед комиссией психиатров на железную болванку, которую собирается переместить усилием мысли. Но он не был сумасшедшим. Он знал - надо собрать волю в кулак, и гладкая, без малейшей щели, стенка, расступится...

Ничего не получилось! Лаврушин вытер со лба пот и перевел дыхание.

- Ну, сим-сим открывайся, - он ударил кулаком по стене.

- Работай-работай, - понукал Степан.

- Работают лошади, - резонно заметил Лаврушин. И опять с видом провинциального артиста-гипнотизера тупо уперся глазами в стену.

- Добрый день, друзья, - послышался сзади хорошо знакомый голос.

Лаврушин обернулся. Из прохода появился офицер четвертой степени Службы Спокойствия Крос. В руке он сжимал ЭМ-пистолет.

***

Есть на земле и такой анекдот. Суперальпинст карабкается вверх на пик, на которым гибли все, кто его штурмовал. На верхушке видит грустного скукоженного мужичка.

«Ты кто?» - спрашивает альпинист.

«Каюк», - говорит мужичок.

«А что грустный?».

Мужичок выкидывает альпиниста с горы и вздыхает горько:

«Работа такая».

Глядя на Кроса, Лаврушину и вспомнился этот анекдот. Крос был тем самым каюком для землян. Он подводил черту всем планам и расчетам. Он явился, как демон. Возник, как призрак Лабиринта, как потусторонний пришелец из Тьмы.

Берл рен Карт находился ближе всех к Кросу. Он рванулся вперед, получил страшный удар рукояткой армейского тяжелого пистолета по шее и растянулся бездыханный на полу.

- Не ждали? - поинтересовался Крос.

В голосе его были одновременно и ехидные, и победные нотки. И он имел полное право на триумф.

На Лаврушина вновь напал нервный смех. Мысль, что Крос, сам не подозревая, выдал название известной картины Репина, почему-то показалась ему веселой. На ум пришла неостроумная и заезженная шутка. Лаврушин вдруг почувствовал, что не может сдержаться и просто обязан ее озвучить. Он по-русски произнес:

- Картина Репина «Приплыли».

- Если кто из вас, склизняков, еще слово по-обезьяньи скажет, получит пулю в колено, - рявкнул Крос, потом обратился к Строну: - И ты меня не ждал? Я знаю, ты искал меня. Долго искал. Вот он я. Бери, если сможешь!

Строн побледнел от ненависти и бессилия. Это было заметно даже при слабом желтом свете, исходившим от стен.

- Пистолет - аккуратно так вынь. Двумя пальчиками за рукоятку.

Строн повиновался. У него было искушение попытаться нажать на спусковой крючок. Только вот никак не получалось. Противник - профессионал, и ему нужно было лишь одно легкое движение пальца. Строн же должен снять предохранитель, направить ствол, нажать на спуск. Нереально. Может, такое и бывает в боевиках. Но теперь здесь не кино. Перед ними человек с автоматическим ЭМ-пистолетом наизготовку. И никто не может ничего.

- Теперь все трое, эту падаль можно в расчет не брать, - офицер наступил на спину лежащего без сознания Берла рен Карта, - к стенке.

Они встали к противоположной от пропасти стене в ряд. Лаврушину сцена напомнила чем-то кадры из патриотических фильмов. Так расстреливали героев фашисты, а расстреливаемые успевали гордо прокричать: «За Родину! За Сталина!» Фильмы были старые, «За Сталина» при Никите Хрущеве вырезали нещадно... Бог мой, чего в голову лезет!

Крос отшвырнул ногой пистолет Строна в пропасть.

- Теперь поговорим. Интересно небось, как в дураках остались?

- Ну давай, покрасуйся, - поморщился Строн. - Хорош.