Нереальная реальность 1 2

- Стоп. Возьми себя в руки, - подбадривая себя, громко произнес Лаврушин. Его слова отдавались медленно затухающим эхом, звучали резко, как-то по другому, более тонко.

Воздух был какой-то вязкий. Будто и не воздух вовсе, а смесь для дыхания. Хотя дышалось легко.

Преодолевая сопротивление, будто двигаясь в воде, Лаврушин медленно пошел вперед. Он усилием воли отодвинул все посторонние мысли, отогнал, как назойливых мух, страхи, переживания. Нечего рефлексиям предаваться. Надо работать.

По мере его приближения пульт оживал, будто был вовсе не машиной, а живым существом. Аппаратура, дремавшая бесчисленное количество лет, восставала. Она дождалась хозяина и готова была отдаться его власти.

Замигали огоньки, послышались резкие щелчки. Перемигивание становилась все более быстрым, каким-то нервным, щелчки напоминали стрекот пишущей машинки. Лаврушин коснулся рукой кресла, по телу пробежала теплая волна.

Землянин знал - пульт принял его. «Мозг» хранилища грандаггоров готов подчиниться ему.

Лаврушин сел в кресло. Оно было жестким и неуютным. В голове замелькали неопределенные картины, какие-то символы, которых никто не помнит тысячи лет и которые не были нужны никому бесчисленные годы. Затем сквозь мелькание пробились слова: «Пульт к работе готов».

- Готов, - прошептал Лаврушин.

Открыл глаза. Деловито осмотрел темно-синюю панель со множеством клавиш, индикаторов. Нажал на клавишу справа, и пульт окончательно активизировался.

Землянин с трудом сдвинул пластинку, за которой скрывалось управление механизмом самоуничтожения. Точнее, скрывалась одна единственная кнопка.

Стрела или стрела со змеей? Смерть или жизнь? Лаврушин отвел взгляд. Потом посмотрел на пульт.

Он сразу понял, в чем дело.

Откинулся на неудобной спинке кресла, созданного для солдат, а не для сибаритов. Вздохнул судорожно. Провел пальцами по подбородку.

На кнопке была изображена стрела. Змеи – символа времени, на ней не было. Никакой отсрочки. Мгновенная и верная смерть. Двадцать мегатонн. От тела не останется и молекул - лишь облачко плазмы.

Кошка-судьба выпустила когти и оскалила клыки. Она не оставила ни малейшей возможности выжить. Она заканчивала свою игру с человеком.

Замысел строителей склада был понятен. Власть нельзя уничтожить просто так. С ней должен оставить этот мир и властитель. Мгновенное самоуничтожение - это самоубийство. И меньше соблазнов разрушить «Сокровище Дзу»!

Мелькнула дурацкая мысль - а что будет с квартирой? Хорошая квартира. Почти в центре. Кооперативная. На премию от оборонки купленная... Тьфу, мысли дурацкие лезут.

Дрожащей рукой он потянулся к пульту. И отдернул ее, будто пульт был раскален.

- Черти вас дери, проклятые! Не, могу, не могу, не могу!

Он никогда не хотел покончить жизнь самоубийством. В самые тяжелые моменты в нем жила жажда жизни. Ему нравилась жизнь. Нравилось то место, которое он занимает в ней. Все нравилось. А смерть не нравилась. Он ненавидел смерть. Он не мог просто так отдать себя в ее лапы...

Ну не мог он нажать на эту кнопку. Не мог - баста. Он же не герой. Не железный человек, вроде Берла рен Карта или Строна. Тем было бы легко - они запанибрата со смертью – они несли ее сами и готовы были принять ее в любой момент. А он, кандидат наук Лаврушин, завлабораторией, типичный «электронагреватель», профессиональный грибник и любитель журнала «Новый Мир», Окуджавы и прочей чепухи - он никогда не отличался непреклонной волей или безоглядным альтруизмом.

Кто мог представить, что последний шаг будет настолько труден? Он закусил до крови губу. Он все понимал – звездные войны, гибель миллиардов людей, взрывающиеся светила и дробящиеся на астероиды обитаемые планеты. Это возможный развал Звездного Содружества. Но все там, далеко. А он здесь, с веревкой и мылом в руке. Он взвалил на себя слишком тяжелую ношу и не в силах донести ее до конца. Путь, который он прошел, опасности, градины пуль - все это было зря. Он - тряпка. Он думал, сможет нажать кнопку. А он не может. Самое главное жить. Лишний час. Лишние несколько минут. Хотя бы небольшая отсрочка, а там посмотрим. Там станет видно. Может он решится. Но потом. Через час. Через сутки...

Лаврушин рванулся к пульту и изо всей силы вжал кнопку. Последнее, что он увидел, был свет. Такого яркого света он не видел никогда.

***

По комнате разливалось веселое весеннее солнце. Лаврушин с неохотой выныривал из тяжелого сна.

Голова чугунная - никак после похмелья. Где он, кто он - понял не сразу. И вдруг...

Он вспомнил! Разом все!

Ну и сон. Что-что, а ночные кошмары его давно не посещали. Виновата новая научная тема, которую он разрабатывал - там запросто крыша протечет. Все, никаких наук. Пара дней на отдых. Почитать детективы, «Швейка», «Золотого теленка»...

Он покосился на часы. Уже восемь. Он прикрыл глаза. Так, решено, на работу сегодня не идем. А идем за пивом. Надо только звякнуть Степану, чтобы предупредил Семенова – пусть знает, что у завлаба творческий кризис.