Нереальная реальность 1 2

Напротив у аптеки приткнулся длинный черный лимузин - на похожем в Москве разъезжают поп-звезды. Отсюда машина казалась маленькой, игрушечной. Рядом с ней стоял высокий человек в длинном черном плаще и шляпе-котелке. У его ног стояла огромная собака. Она настороженно оглядывалась. Принюхивалась, будто пытаясь взять след. Крутилась на месте. Нервничала.

- Она! - завопил как ужаленный Лаврушин.

- Что она?

- Псина, которая за нами гналась!

- Уверен?

- Да, - Лаврушин перекрестился. - Спаси нас Господи, рабов твоих грешных.

Человек в черном нагнулся к собаке. Собака снова завертелась на месте. Потом подскочила к машине. Ее хозяин распахнул заднюю дверь. Машина плавно и величаво тронулась, как пароход, отходящий от пирса.

- Уехали, - с облегчением вздохнул Лаврушин.

- Чего это было?

- Те самые черные, которых надлежит бояться.

- Черные - это холод.

- Да.

- Чушь какая! - все благоразумие Степана восставало против подобных шарад.

- Если бы...

***

Всю ночь слышалась отдаленная и близкая пальба. Заснуть было совершенно невозможно.

- Выходи, сдавайся, кровавый маньяк! - орали полицейские в опостылевшие мегафоны...

- Это мое правосудие, - через полчаса после того, как все стихало, начинал голосить кто-то внизу, затем следовали выстрелы...

- Спокойно, ублюдки! Я алабамский рейнджер! - кричали через несколько минут, и кого-то били.

Всю ночь друзья опасливо выглядывали в окно. Скучать не приходилось. К утру они подвели итог. Им пришлось стать свидетелями: двух ограблений, одной погони на машинах, трех взломов сигаретных автоматов. Кроме того, в квартире напротив всю ночь жирный лысый садист в черных шароварах самым жестоким образом порол хлыстом юную невинную особу.

Лаврушин только и успевал настукивать телефон полиции. На третий раз, когда он сообщил о вооруженном налете, ему резко ответили:

- Спите и не мешайте людям работать!

Под утро по улице тяжело прошествовал рыхлый расплывшийся амбал с окровавленной бензопилой. Он с трудом тащил за собой по земле насквозь мокрый мешок, оставлявший темный влажный след.

- Мама мия, - простонал Лаврушин.

- Быстрее в Карван-Сити! - воскликнул Степан. - Первым автобусом. Искать этого Большого Японца...

Друзья расплатились за отель и отправились на автовокзал. Междугородние автобусы в Караван-сити отходили каждые полчаса.

Утро выдалось не по-летнему прохладное. Поливальные машины смывали с тротуаров ночную кровь и автоматные гильзы.

Билет до Караван-сити стоил шестьдесят долларов. По бюджету людей, тащащих с собой две сумки с деньгами, это никак не ударило.

Шикарный автобус с телевизором и кондиционерами тронулся с места. Он был полупустой. Перед друзьями сидел простоватого вида усатый седой человек, его светло-коричневая шляпа по размерам полей мало уступала автобусному колесу.

- Билли Хопкинс обожает путешествовать, - тут же сообщил он, обернувшись и настраиваясь на долгую душевную беседу.

Друзья сами были не прочь потрепаться, чтобы разузнать как можно больше об этом мире. Они поняли, что их сосед и есть тот самый Билли Хопкинс, просто выражается он о себе в почтительном третьем лице.

- Многие поездами предпочитают, - завел он. - А Билли Хопкинс по старинке - автобусом. Трюх-трюх, зато целее будешь.

- А поездом? - спросил Степан.

- Э, сынок. Поезда нынче грабят.

- Самолеты?

- У, сынок. Мусульманских террористов как собак нерезаных. Лезут и лезут, лезут и лезут. И русская мафия - лезет и лезет. Когда я был молод - все было чинно. Гангстеры убивали друг друга из автоматов Томпсона. Где теперь автоматы Томпсона? Где те гангстеры? Сменили их какие-то выродки, которые и стрелять по-настоящему не умеют.

- Верно, все верно, - поддакивал Степан. - А вы из Караван-сити?

- Что ты, сынок! Хопкинсы всегда жили на юге! И Билли Хопкинс - шериф на пенсии - с юга. Путешествую. В Нью-Йорке скучно. Разве так стреляют? Вот у нас стреляют. У нас то повеселее будет, - сосед вытащил из кобуры под мышкой огромный револьвер и ласково погладил его.

- А Караван-сити?

- О-о, - пугающе многозначительно протянул Билли Хопкинс, и на эту тему больше не распространялся.

Дорога была достаточно унылая. Вдоль нее тянулись поселки с одинаковыми стандартными чистенькими американскими домиками, бесконечные бензоколонки, придорожные закусочные. Вдали зеленели редкие леса и перелески, по полям ползали тракторы и комбайны, темнели синими витражными стеклами озера. Иногда трасса подходила к океану - ярко-аквамариновому, с белыми барашками волн и будто прилепленными к пейзажу треугольниками парусов, со стрелами теплоходов.

На горизонте баражжировали самолеты. На второй час езды пассажиры смогли полюбоваться небольшим воздушным боем - кто с кем бился осталось непонятным, но за десять минут рухнуло два разнесенных ракетами самолета.

Еще через полчаса дорогу перекрыли броневики.

В салон поднялся подтянутый, с бульдожьей физиономией американский офицер, его плечо оттягивала пехотная винтовка М-16.

- Дальше нельзя, - буднично сообщил он.

Пассажиры возмущенно загалдели.

- Русский десант, - офицер зевнул.

- Опять десант? - продолжался галдеж.

- Сколько можно?