Нереальная реальность 1 2

- Врете вы все про десанты!

- Пропустите, мой бизнес встанет! Кто мне будет возмещать убытки?!

- А ну тихо, штатские! - гаркнул офицер так, что стекла задрожали. - Я, мать вашу, отвечаю за ваши поганые штатские жизни!

- Сами за себя ответим! - не успокаивались особенно горластые.

- Мой бизнес! Я подам в суд! - горячился пузатый пуэрториканец с массивными золотыми перстнями на восьми из всех девяти его пальцев. О сути его бизнеса было нетрудно догадаться.

- И пошли вы в задницу, - смилостивился офицер. - Лезьте к черту в пасть. Я снимаю с себя ответственность. Кто хочет жить спокойно - выходи.

Вышли всего двое. В остальных американцах жил незнамо каким ветром занесенный великий дух русского авося - авось пронесет.

- Одно время, когда СССР закончился, русских у нас меньше стало, - сообщи шериф на пенсии, поглаживая пистолет. - Даже делегации их дружеские стали заглядывать. Вместе с террористами боролись. Но вот опять повадились. Каждый месяц по десанту. Наша армия уже не справляется. Фермеры устали в партизаны ходить... Во-во, сынок, смотри, какие они! Ферму жгут...

Действительно, ярким пламенем горели аккуратные фермерские здания, около которых стояло два танка Т-34 с намалеванными на башнях огромными звездами. Небо пушилось куполами парашютов. Прямо над головами прогудели мощные старомодные военно-транспортные самолеты.

- Остановят - не остановят, остановят - не остановят, - нервно забормотал бывший шериф.

Остановили!

Дорогу преградил танк неизвестной конструкции, такой могли создать только после большой пьянки - огромное никчемное, усеянное беспорядочными стволами пушек и пулеметов стальное чудище все с той же огромной красной звездой на борту. Русские солдаты вытащили шофера из кабины, тыкая в него автоматами Калашникова и прохаживаясь по бокам коваными сапогами.

- Что будет? - спросил Лаврушин.

- Эх, - махнул рукой бывший шериф. - Женщин изнасилуют. Нас - в Сибирь. А Сибирь, сынок, это такая холодная страна, где много медведей.

- Знаем.

- Билли Хопкинс не сдастся! - он схватился за револьвер.

- Подождите, может вывезет кривая, - положил ему Степан руку на плечо.

- Будь по твоему, сынок, - шериф с облегчением спрятал свою пушку под сиденье.

Русские, расшвыривая и топча сумки и чемоданы, вытолкали пинками пассажиров из автобуса и расставили вдоль дороги - руки за голову, ноги шире плеч. Некоторые пленные ныли. Другие - гордо встречали судьбу, готовясь в крайнем случае дорого продать свою жизнь.

Степану и Лаврушину с трудом верилось, что они видят своих соотечественников. Этих типов, похоже, понабрали в притонах и зоопарках. Они больше напоминали пуэрториканских бомжей, обряженных для карнавала. Все солдаты были с многодневной щетиной на щеках. На их полевую форму зачем-то были присобачены золотые погоны, в петлицах золотели эмблемы советских военных юристов – скрещенные щиты и мечи. Сапоги были явно не кирзовые, а с какой-то развратной парижско-модельерской распущенностью.

Вдоль строя пленных, подпрыгивая, забегал короткими шажками маленький пузатый противный мужичонка в якобы генеральской форме. Он повизгивал на ломаном русском:

- Вот она, тлетворная Америка. Жалкие людишки, которых сметет Великая Россия!

Вслед за ним огромными шагами мерил американскую землю здоровенный голубоглазый блондин в синем десантном берете с сухопутной советской эмблемой. Помимо золотых погон полковника на его форме были еще и аксельбанты.

- Где он? - заорал генерал, похлопывая себя по ляжкам.

- Должен был ехать этим автобусом, - рычал полковник с аксельбантами.

- Почему?

- Агентурные данные.

- Тьфу на твои агентурные данные... Ты виноват. Ты - мой лучший ученик в КГБ!

- Так точно, генерал, - детина щелкнул сапогами сорок пятого размера.

- Я отдал тебе все свои знания. Я обучил тебя лучшим пыткам. Вспомни Советский Союз. Еще в те времена этот поганый цээрушник Дэвид Залкин убежал из концлагеря в Узбекистане, куда мы его заключили.

- Я помню, - кивнул полковник. - Он ушел лесом. По пояс в снегу. Мы не думали, что он так хорошо ходит по снегу.

- Ушел-ушел-ушел. На снегоходах не догнали негодяя. И он спутал все наши карты в Афганистане. А теперь мы не можем найти его и здесь.

- Нету его в автобусе.

- Найти его. Найти, найти, найти!

- А этих? Расстрелять? - в предвкушении хорошей забавы улыбнулся голубоглазый, хищно разглядывая пленных.

- Пусть катятся на...

Последнее, нецензурное, слово генерал произнес с особо противным акцентом.

- Катитесь, - по-английски бросил полковник.

Пассажиры загрузились в автобус, и он сорвался с места, как наскипидаренный мулл.

- Вот вам, - сделал бывший шериф непристойный жест, оглядываясь на русских через заднее стекло.

Через час показался Караван-сити. И у друзей перехватило горло от восхищения.