Нереальная реальность 1 2

Еще двое пареньков рабоче-крестьянского вида грустно вглядывались в маслянистые черные воды Москвы-реки, в которых кривились неспокойными зигзагами огни фонарей.

- Мы оба любим одну девушку, - долдонил один. - Ты мой друг. И я уступаю тебе ее.

- Нет. Ты мой друг, и я уступаю тебе ее, - пылко возражал другой.

- Нет, я так не могу, так не поступают комсомольцы. Женись на Наташе и живи счастливо.

Так они препирались долго, пытаясь всучить друг другу ту самую таинственную Наташу...

- Масса солнца составляет сто пятьдесят квадрильонов тонн, - нудила очкастая женщина в строгом костюме высокому статному мужчине, шедшему за ней.

За ними шествовала еще одна парочка - худой, с противным лицом парень лет двадцати и девушка с пламенным взором, в цветастом платьице и белых носочках. Похоже, оба были недовольны друг другом.

- Ты хочешь тихого счастья, - строго выговаривала девушка.

- Да, да... Я хочу. Хочу ковер с лебедями на стене. Хочу семь слоников на шифоньере. Хочу, хочу, хочу, - капризничал парень.

- А жизнь - это борьба. Я презираю твой тихий мещанский мир, - презрительно кинула девушка.

Все что-то нудили, кого-то воспитывали, что-то долдонили. Это был мир нравоучительных трепачей.

- И что дальше? - спросил Степан, присаживаясь на гранитный парапет. - Без паспортов. Без денег.

- Придется опять играть, - Лаврушин вытащил «пианино». Погладил пальцами его неровную поверхность. У красной клавиши в краску врос волосок от кисти. - Эх-хе-хе, - вздохнул он, понимая - ничего не получится. Не нашла на него та волна. Не «интуичится», хоть волком вой.

- Никак? – сочувствующе спросил Степан.

- Близко ничего.

Всю ночь они прошатались по знакомому и незнакомому городу. Это была Москва, но немножко не та, а прилизанная, стерильная, с незнакомыми циклопическими величественными зданиями. А вот памятников архитектуры поубавилось. Эту Москву взялись перестраивать куда более активно, чем ту, в которой жили Лаврушин и Степан.

Над городом заструился рассвет. Вышли поливальные машины. Потянулись первые троллейбусы. И вот веселые люди с радостью пошли на работу, как на праздник. Весело напевая, рулили шоферы. Улыбаясь, клали кирпичи каменщики. Воодушевленно торговали яблоками продавщицы.

«Куда идет не знает веселое звено», - радостно пропел промаршировавший отряд пионеров.

В этом городе у всех все было отлично. Это был мир простых и ясных чувств, простых решений. Мир надуманных проблем, где все разложено по полочкам. Все прекрасно знали цель и смысл жизни, а кто не знал, того незамедлительно учили этому. Или справедливо наказывали. У всех все было изумительно. Только Степан и Лаврушин, злые, голодные, неприкаянные, брели незнамо куда и зачем по Фрунзенской набережной.

- Поедем в Сибирь, - заорали рядом так, что Лаврушин отпрыгнул и настороженно заозирался.

- В Сибирь, где мощно катят свои воды могучие реки. Где человек в великом порыве побеждает и покоряет природу, и природа начинает служить ему, - обнимая барышню радостно орал парень, отбрасывая прядь непокорную со лба и смотря вдаль, видимо, пытаясь разглядеть там сибирские просторы.

- В Сибирь, - счастливо кивала барышня.

- Правильно, в тайгу ее, - прошептал Степан, оглядываясь на них.

Друзья уныло побрели дальше.

- Сигарет почти не осталось, - Степан вынул пачку, руки у него дрожали, так что одну сигарету он смял и яростно отбросил от себя. Засунул в рот другую и щелкнул зажигалкой.

Они, погруженные в невеселые думы о невеселых перспективах, безалаберно не замечали слежку, которая велась за ними уже час...

***

Ученики пятого «Б» Гена и Валера пошли на невиданное - на пропуск уроков. Они рисковали проработкой на пионерском собрании. Но решили, что есть дела поважнее, чем уроки.

Это были симпатичные московские пацаны в шортах по колено, белых рубашечках, сандалиях и выглаженных, любовно повязанных пионерских галстуках.

- Смотри, Валерка, мимо урны окурок бросил, - прошептал Генка, из-за ларька с мороженым разглядывая загадочных субъектов.

- Советский человек мусорить в городе не будет, - глубокомысленно произнес Валерка.

Когда таинственные субъекты, от которых за версту разило какой-то «ненашестью», «несоветскостью», пошли дальше, Валерка подобрал сломанную и выброшенную одним из них сигарету и присвистнул:

- Смотри, Генка. А сигарета-то не наша.

- По английски написано! «Марлборо».

- И куртиочки у них не наши. Видишь, у того здорового на рукаве по иностранному выведено.

- Точно, враги! Все, Валерка. Сами не справимся. Надо за помощью.

- Надо бы дальше за ними проследить, - горячо воскликнул Валерка. - Вскрыть их змеиное логово. А потом преподнести их тепленькими милиции - берите, мол, мы за вас уже все сделали. Представляешь, нас же всем в пример приводить будут. И в «Пионерской правде» напишут: «бдительные пятиклассники изобличили шпионов». А ты - за помощью!

- Не по-пионерски ты мыслишь, - посуровел Геннадий. - Будь сознательным.

- Ладно, - горько вздохнул мальчишка, которому на миг расхотелось быть сознательным, а хотелось поиграть в шпионов и чекистов.