Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)

Долго задерживаться в Нассау Джек Воробей не стал и на следующий день вернулся с берега через несколько часов после рассвета с довольной улыбкой и мешочком пепла. В отсутствие капитана моё испорченное незапланированным ранним подъёмом настроение пытался поднять мистер Гиббс, рассказывая об одном из своих вояжей на Кубу.

За завтраком, дождавшись, пока я сделаю несколько глотков красного вина и распробую вчерашнее жаркое из кролика, капитан Воробей совершенно ненавязчиво проговорил:

— Хотел обсудить кое-что…

— «Сеньору Эрмозу»? — не отрывая глаз от тарелки, спросила я. Джек поперхнулся соком папайи.

— Откуда ты?..

Я подняла голову, адресуя пирату строгий взгляд.

— У меня было видение.

Джек беззвучно ахнул, глаза его недобро сверкнули.

— Ага, и звучало оно голосом Джошами Гиббса? — Я пожала плечами, не отводя взгляда. — Вижу, ты не рада…

— Ну, — я поставила бокал и повела глазами, — ты здесь капитан, но, скрывать не стану, я была бы счастлива, если бы разговор о «Сеньоре Эрмозе» свёлся к просьбе о том, чтобы я периодически напоминала тебе, какое это безрассудство.

Пират разочарованно насупился, точно строгий родитель запретил ему желанное развлечение.

— А как же дух авантюризма? — напомнил кэп. — Вчера в тебе его было хоть отбавляй. Особенно ближе к полуночи.

— Ближе к полуночи во мне было хоть отбавляй рома. — Джек слегка развёл ладонями. — А это не одно и то же.

Воробей сдаваться был не намерен.

— Припомни, как мы ограбили банк в Кастильосе. Или как вы с командой захватили превосходящий по мощи испанский бриг. — Я поджала губы, тем самым заявляя, что он играет нечестно. — В любом случае безрассудство не безрассудство, если всё тщательно спланировать и улучить благоприятный момент, смекаешь? — Кэп глотнул рому и улыбнулся уголком губ. — К тому же у нас полно времени.

Нырнувший в щель утренний бриз защекотал пятки. Я недовольно поморщилась и, приподнявшись на локтях, приоткрыла глаза. Рассвет набирал силу. Джека рядом не было, и я с наслаждением развалилась на койке, довольствуясь каждым свободным дюймом. Снаружи слышался шум. Руки обняли подушку, и долгий, с присвистом выдох подчеркнул решимость выспать из этого утра всё до последней секунды. Не тут-то было. Над головой поднялся суетливый топот. Я застонала, прячась под подушку. Чьи-то ноги шустро носились по полуюту, затем что-то уронили и умчались поднимать шум дальше на палубе. Несмотря на все мои настойчивые попытки заснуть, мозг пробудился, обострил слух и запустил работу извилин. Матросская беготня разбавилась перекрикиванием, какое обычно возникало при такелажных работах, когда моряки дозывались друг друга с разных концов реи. Я перевернулась на спину, выползая из-под подушки, и со шлепком закрыла лицо ладонями. Колокол молчал, значит, не происходило ничего из рук вон выходящего. Помимо упорного старания пиратов разрушить мою личную утреннюю негу. Спустя несколько минут, когда буквально под дверью разразились грубым смехом громкие мужские голоса, я рывком поднялась и злобно пристукнула пятками по палубе. «Они что там, пробежку утреннюю устроили?» Почёсывая плечо, я поплелась к выходу, у самой двери затормозила, опустила глаза к голым ногам, вернулась за бриджами и только потом высунула нос из каюты.

Солнце слепило сонные глаза. Разглядывая солнечных зайчиков, я наощупь направилась к трапу — и меня едва не сбил один из матросов. Вслед за ним полетел мой хмурый взгляд. Справа по борту проплывала неприступная скалистая стена неизвестной земли. «Чёрная Жемчужина» походила на потревоженный муравейник: все куда-то бежали, что-то тащили, крепили, тянули, несли… Будь это немного другое столетие, можно было бы предположить, что впереди таможня, но с моей диспозиции было видно только надутое ветром полотно блинда. Тогда я обернулась к капитанскому мостику. Джек что-то повествовал Гиббсу с довольной ухмылочкой и перебирал пальцами, точно по невидимому фортепиано; судя по скептично-ироничному взгляду старпома, повествовал об очередном невероятном подвиге. Выслушав капитана, Джошами направился прочь с полуюта, а кэп послал ему вслед: «Говорю тебе, ни за какие деньги!». И тут его глаза поймали мой колкий взгляд. Воробей мелькнул улыбкой и слегка развёл руками.

— Что происходит? — всё-таки спросила я безрадостным тоном, хотя на лице и так было всё написано.