Нереально

Девочка опять кивнула, не замечая подвоха.

— Видите, — не без вызова проговорила Нина Сергеевна, — Ребенок рассказал все, что знает.

— Разве? — холодно удивилась я, подошла к столу и села напротив девочки, — Знаешь, что, Марина Чуйко? Врешь ты все.

Нина Сергеевна схватилась за сердце. Наверное, решила, что на самом деле я работаю в гестапо. Марина же подняла на меня глаза, полные ужаса.

— Чего ты боишься? — спросила я, — Что ругать будут? Куда вы на самом деле пошли после музыкальной школы?

Марина прерывисто вдохнула полную грудь воздуха.

— Вдоль железки в другую сторону. К лесу, — выдавила она, — Там водокачка и старые деревянные дома, которые выселили. В огородах щавель растет. Мы его часто там рвем.

— Мариночка! — тихо ахнула завуч.

Ну, надо же какой культурный шок! Можно подумать, детишки ангелочки все до одного, а сама она в детстве ходила по струночке.

— Вам туда запрещают ходить, поэтому вы договорились соврать про зоомагазин? — догадалась я.

Марина потупилась и закивала, грустно, но уже без былого напряжения.

— Нам и так бы влетело, если бы узнали, а тут еще и Наташка пропала, — печально проговорила она, — Мы испугались.

— Деточка, — Нина Сергеевна сокрушенно покачала головой, показывая, как Марина ее разочаровала своим поведением.

Я наградила ее свирепым взглядом: не лезь, мол.

— Бывает, — утешительно бросила я Марине, — Так на самом деле вы видели, куда пошла Наташа? Хотя бы в какую сторону?

Марина опять набрала полную грудь воздуха и замолчала на какое-то время.

— Марина? — требовательно проговорила завуч, демонстрируя, что и она бывалый «эсесовец».

— В лес, — севшим голосом проговорила Марина, — За водокачку.

Признание потрясло Нину Сергеевну, она захлебнулась словами, рванулась со стула, потом села обратно. Меня вдруг насквозь прошило знакомое противное ощущение: за мной следят. Я вздрогнула и поправила проклятые очки, отгоняя это чувство. В кабинете нас было только трое, но ощущение непонятного присутствия давило, не отпускало.

— Ну, у меня все, — я встала с кресла, — Нина Сергеевна, спасибо, что пошли навстречу. Марина, всего доброго.

— А с остальными вы тоже будете говорить? — тихо промолвила Марина.

Открыв правду, она выглядела пристыженной, но ей явно полегчало.

— Хочешь, чтобы и им было стыдно? — усмехнулась я, — Там посмотрим.

Я вышла в коридор. Тишина в нем сгустилась, так, что ее уже можно было пощупать. Это могло означать только одно: грядет конец занятий. Я представила, что сейчас здесь начнется, и ускорила шаг. Почти бегом добралась до лестницы.

— Дина Валентиновна! — эхо пустых коридоров сделало громким взволнованный шепот за моей спиной.

— Да, Марина? — я обернулась.

Девочка стояла в двух шагах от меня, держась за ручку двери, ведущей из коридора на лестничную площадку. Вид у нее был куда более взволнованный, чем минуту назад в кабинете завуча. Это заставило меня замедлить шаг.

— Теперь если Наташу не найдут, мы будем виноваты? — опять шепотом спросила Марина.

Что я могла ей сказать? Ей ведь только девять лет. Можно, конечно, было придумать расплывчатые оправдания. Сказать, что все зависит от обстоятельств, что она и ее подруги не могли знать, что случится. А меня кто-нибудь жалел в девять лет, даже моя мать? В этом возрасте я уже достаточно подробно знала, чем она занимается, и чем предстоит заняться мне, когда я вырасту.

— Думаю да, — сказала я, — Вам нужно было сказать правду с самого начала. Ты ведь теперь знаешь, это не так трудно. Но не мне тебя учить. Сама разбирайся.

Марина тихо охнула и отвернулась. Она обхватила себя руками и несколько секунд старалась унять слезы. Я молча наблюдала. Было ли мне ее жалко? Да. А что поделаешь?

— Дина Валентиновна, — вдруг взяв себя в руки, проговорила Марина, — Это еще не всё.

Она обернулась и сделала шаг, приближаясь ко мне. Ее глаза, покрасневшие от пролитых слез, взволнованно горели.

— Я не хотела при ней говорить. Наташа пошла в лес не одна. Я не сказала при Ниночке не потому, что будут ругать.

Она нерешительно помедлила. А я снова почувствовала невидимое присутствие и тоже неосознанно придвинулась ближе, чтобы ни слова не просочилось вовне.

— А почему?

— Потому что не поверят, — Марина повела бровями, выражая укор недоверию взрослых, — Там была женщина. Когда мы лазили по огородам, она подошла к забору и вызвала Наташу на дорожку.

— Она ее знала?

Марина пожала плечами.

— Да вроде нет. Она спросить что-то хотела. А потом, глядим, а Наташа уже с ней идет. Мы окликали, Люда ее звала. Но Наташа махнула на нас рукой и не вернулась. Честно, теперь я не вру!

— Верю, — кивнула я, — Откуда пришла женщина, ты видела?

— Вроде от водокачки, — Марина неопределенно пожала плечами, — Мы ее заметили, когда она выходила из орешника, который вокруг водокачки растет.

— А почему ты говоришь, что тебе не поверят? — спросила я.

Марина растерялась. Понятно было, она ждет, что сейчас я тоже не поверю ей.

— Ну?

— Да тетка эта, — Марина помялась, — Она так выглядела. Ну, как…Как баба-Яга!