Нереальность

  Суррогат по имени Омпус лежал на койке своей камеры, угрюмо уставившись в потолок. Койка была без матраса, и Омпус лежал прямо на голых досках, однако он этого не замечал. Воздух в камере был сырым и плесневелым, но это тоже его не волновало. На днях Омпуса и многих других должны расстрелять как бунтовщиков. Сорванное восстание против генерала Соломона в его столице городе Буанкару должно быть оплачено кровью. Их неумелые и непродуманные шаги к мятежу и попытки поднять жителей города на противостояние власти и жестокости людей, поработивших их страну, ни к чему не привели. Восстание не заладилось с самого начала. У них не получилось захватить склад с оружием для вооружения мятежников, затем они не смогли прорваться в центр города к зданию правительства. На улицах их остановили танки и автоматчики, которые без вопросов открыли огонь по толпе. Кроме того, не получилось поднять достаточное количество людей на борьбу. Все боялись или не доверяли руководителям восстания. Ту горстку, что всё-таки вышла на улицы, разогнали стрельбой и тяжёлой техникой. Восстание было жестоко подавлено. Тех, кто уцелел, арестовывали и военным судом приговаривали к смертной казни. Всё глупо началось и также глупо закончилось.

  Тюрьма Охара на окраине города была переполнена политическими заключёнными, однако камера Омпуса почему-то была пуста, он был один. Однако Омпус не обращал на эту деталь никакого внимания.

  Мёртвую тишину разорвал лязг ключа в замочной скважине. Дверь в камеру со скрипом отворилась, и охранник впихнул внутрь двух человек. Первый бы одет в какой-то изорванный балахон, был очень грязным, а его лицо скрывала борода. Второй напротив, был молодой, чисто выбрит, и был одет в куртку. Когда охранник втолкнул их в камеру, человек в балахоне упал на пол и растянулся во весь рост. Человек в куртке удержался на ногах и вошёл в камеру сам. Он молча подошёл к стене и сел на пол. Человек в балахоне через некоторое время поднялся и дополз до противоположной стены, где опять лёг на пол и притворился, что спит.

  Омпус ни сколько не проявил интереса к своим новым сокамерникам. Когда охранник закрыл дверь, он вновь опустил голову на койку, но на всякий случай стал вслушиваться в тишину.

  В камеру вновь заглянул охранник и принёс три миски с какими-то помоями, поставив их на стол.

  - Принято решение казнить вас всех сегодня, - добавил он. - Так что это ваш последний ужин.

  Никто из обитателей камеры на это никак не отреагировал и не стал брать миски с едой. Они так и остались лежать на полу у двери. Ими занялись крысы, в большом количестве выползшие из щели в стене. Через минуту от еды не осталось и следа.

  Заключённые молча сидели на своих местах, пока к вечеру другой надзиратель вновь не открыл двери камеры, сбив ногой пустые миски. Это был начальник караула, который обычно по слухам командовал казнями.

  - Подъём! - крикнул он. - Ваше время истекло.

  В камеру вместе с ним вошло ещё несколько конвоиров, которые бесцеремонно подняли нерасторопных узников и вытолкали их в тюремный коридор. Омпус шёл первым с гордо поднятой головой, за ним был бородатый человек в безобразном балахоне, последним шёл человек в куртке, с интересом осматривающий всё вокруг.

  - Зря ты нацепил этот халат, - донеслись до ушей Омпуса слова человека в куртке. - Ты в нём похоже на обезьяну. И ты думаешь, с бородой тебя никто не узнает?

  - Молчать, - неожиданно рявкнул бородач, отчего тут же получил по рёбрам прикладом от охранника.

  Дальше все трое шли молча, подгоняемые охранниками, хотя странные человек в куртке и бородач в балахоне всё время о чём-то шептались, однако до Омпуса не долетело ни слова из их разговора. Впрочем, ему было всё равно, ведь он считал, что его жизнь была уже кончена.

  Всех троих вывели во внутренний тюремный двор. На внешней стене Омпус увидел следы от пуль и не смытые пятна крови, хоть и плохо различимые на тёмно-сером камне. Слева уже лежали трупы расстрелянных, сложенных в одну аккуратную кучу.

  - Видите, все ваши уже здесь, дожидаются, - засмеялся начальник караула. - Теперь ваша очередь.

  Неожиданно к нему подбежал запыхавшийся охранник.

  - Извините, сэр, - обратился он. - Арсенал горит. Мы никак не можем справиться с пламенем.

  - Что случилось? - спросил начальник караула. - Почему не по рации?

  - Похоже самовоспламенение боеприпасов. Мы не знаем точно. Связь почему-то тоже пропала, должно быть вышла из строя радиорубка. Нужно уходить.

  - Нет, я не получал приказа об эвакуации, - возразил начальник конвоя. - Мы ещё успеем расстрелять эту тройку. А вы идите тушить пожар и держите меня в курсе.