Нереальный эффект (СИ)

- Вы разочаровываете меня, мистер Вакариан. «Что будет?» Хм-м… Говорят, что в некоторых административных округах Иерархии за отказ выполнить приказ вышестоящего разумного по-прежнему практикуется смертная казнь… Или пожизненное заключение – с расстрелом всех членов семьи осужденного – за то, что он опозорил свой род перед Иерархией, – тут его взор упал на меня, - а на Цитадели, например, за оскорбление личности Советников могут уволить – а при доказанном факте – и посадить лет так на десять-пятнадцать… - Спаратус явно наслаждался своей «ролью».

Почему «ролью»?

Потому, что внезапно все кусочки паззла встали на место – и картина открылась мне со всей ее чудовищной неприглядностью и жутким, на грани бесчеловечности, цинизмом…

Мы - расходный материал. Оба. Посыл может быть иным – и даже обладать какой-то возвышенной целью – но в конечном итоге мы оба - расходный материал. «Винтики в машине». Мы потребовались вам троим для так называемого «Альфа-протокола» - подставной или, что еще хуже - «черной» операции, в которую вы не хотите втравливать ваших цепных варренят-Спектров – потому, что ваш враг знает всех их в лицо, и способен, так или иначе, их вычислить.

Почему я решил, что у вас есть враг? Потому, что вы отчаянно пытаетесь заставить нас делать то, что вы хотите! Настолько отчаянно – что это практически похоже на безысходность! А тут вам под руку попадаемся такие красивые и способные «мы»…

А мы – не наживка на этого врага, о нет! Мы – это те, кто должен будет доставить его или ее вам на блюдечке с голубой каемочкой – не имея права на ошибки! И вишенкой на торте – мы можем самостоятельно влезть в процессе в такое дерьмо, что не отмоемся уже никогда – а вы останетесь «в белых перчатках»…

Сразу становятся видны торчащие гребни Валерна и плохо замаскированная иезуитская мудрость Тевос – ты всего лишь «глашатай», Спаратус. Отсюда и неприкрытый шантаж, отсюда и плохо скрываемая неприязнь – Паллин не позволил тебе меня вивисектировать, но ты настойчив и прямолинеен - не мытьем, так катаньем будешь добиваться своего! Ты «привязал» ко мне Вакариана, зная, что я не брошу его – и ты «привязал» Вакариана ко мне, зная, что он не бросит меня…

Прекрасно, Советники. Браво. Брависсимо.

Вы хотите натаскать моими с Гаррусом руками каштанов из огня, получив – даже в случае нашего успеха! – двух весьма способных разумных в статусе бесправных рабов – ведь нам стопроцентно придется иметь дело с криминалом.

Блестяще сыграно – у нас просто больше нет иного выхода, кроме как плясать под вашу дудку.

Теперь понятна и мертвенность Паллина, и скорость, с которой вы нас доставили, и весь этот насквозь лживый антураж «истинного воина»…

Если мы выживем…

Если мы с Гаррусом только выживем – то я клянусь тебе, подонок – ты сдохнешь, но не вместе с «Путем», не-е-ет.

Я не настолько бессердечный ублюдок.

Вы ВСЕ сдохнете.

ВСЕЙ ТРОИЦЕЙ!!!

В конце концов – ваши замены будут более либеральны к человечеству.

И головожопством страдать не будут.

А сегодня – сегодня ты победил, падаль. Этот раунд за вами.

Но мы еще сыграем с вами в «Игру», хе-хе-хе…

Ты даже себе не представляешь, сука, на кого ты наехал.

Но когда ты это поймешь – будет уже поздно.

Мысли пронеслись в голове уничтожающим все на своем пути цунами – за какие-то доли секунды.

Я взглянул на Гарруса.

Тот, не мигая, смотрел точно на Спаратуса – который по-прежнему стоял со своей говноедской улыбкой на лице.

Я положил – очень аккуратно – ему руку на плечо.

Он чуть вздрогнул - и медленно повернул ко мне свое лицо…

В его глазах разгоралось неугасимо пламя слепой, всесжигающей ненависти.

Ты этого хотел, Спаратус?

Ну, что ж – ты это получил.

Я посмотрел ему прямо в глаза и чуть повел головой вправо-влево.

«Не надо».

Его взгляд потерял пару сотен градусов, но решимость в нем только возросла.

«Я его сейчас просто убью нахуй!»

Морщинки вокруг моих глаз чуть разгладились – и я посмотрел на него в упор исподлобья.

«А о семье своей ты подумал?»

Его глаза расширились – и пламя в них залил целый океан горечи.

«Н-но… Дж-жон, ведь они же…»

Я тяжело прикрыл веки и открыл глаза снова.

«Да, Гаррус. Этот раунд проигран».

Его взгляд начал мертветь, как у Паллина:

«Тогда… Какой вообще смысл…»

Я впился в него взглядом.

«ВАКАРИАН!»

Он посмотрел на меня пустым взглядом.

Я продолжил магнетизировать его зрачки своими:

«Гаррус. Мы. Прорвемся. Любой ценой. Ради твоих родных – мы обязаны это сделать».

Его взгляд вновь ожил. И там появилась такая надежда…

«Правда? А мы сможем?»

Я чуть улыбнулся – и глазами, и ртом.

«Без Вакариана нет Далтона, Гаррус».

И тут – в его синих глазах зажегся синий, «газовый» огонь ледяной, обжигающе морозной бесшабашности – что могла легко стать как полубезумным весельем, так и яростью – с температурой ниже абсолютного нуля… «Без Далтона нет Вакариана, Джон Николас. Не, «Джон Николас» это слишком долго, о, точно, придумал! «Ник» - идеально подходит!»

Каюсь, я чуть не заржал в голос, несмотря на всю тяжесть ситуации.

И почему у меня возникает стойкое ощущение, что мы друг друга слышали?