Нерешенная задача

Когда двое мужчин вошли в дом повитухи, Анни лежала уже с открытыми глазами. И под головой её была подушка. Для неё привезли простыни, чтобы её укутать и сорочку. Платье она еще не одела бы из-за ран. И только лишь, узнав вошедших, расплакалась как маленькая девочка. Попыталась встать, но была слишком слаба. Глаза искали того, кто был ей дорог, Артура, нашла, потянулась руками, но они только шевельнулись. Как плети лежали вдоль тела и даже слабое движение отдавало болезненными ощущениями. Это уже не беда. Беда позади! Это были для неё близкие, такие близкие люди! Доктор Цобик, как всегда, шамкал задумчиво губами и смотрел поверх очков. И переведя на него свой взгляд, повеселела, он для неё стал как дуновение свежего ветра в душном пространстве. От них исходила сила, защита, опора, уверенность. После всего, что она пережила, так ценилась простая мужская защита, от вероломства, яростной разнузданности, насилия. Разве она знала, что такое в жизни бывает?! С детства рядом был сильный и добрый отец, затем в её жизни появился друг, проказливый, бедакурливый, втягивавший её в самые опасные авантюры, но поддерживающий и оберегающий, и её дорогой супруг — граф фон Махель, который только и боялся что-нибудь сделать против её желания, оказать давления, обидеть словом. Артур Войцеховский — напористый, уверенный, но внимательный и осторожный в своих поступках! Разве могло произойти все это, что произошло? Не было ли все это страшным кошмарным сном! Явью было то, что у неё не было сил даже пошевелить рукой и ломило все тело то тягучей ноющей болью, то резкой и острой.

Доктор Цобик быстро сориентировался и попросил всех уйти, кроме старой женщины. Её он озабоченно стал выспрашивать, чем она поит Анни, но тактично и чисто из профессионального любопытства, а не с желанием выставить её невеждой. И когда та, на редкость проявив участливую отзывчивость, стала объяснять рецепты своих снадобий, он пришел в восторг! В таком же восторженном настроении он вскоре появился на улице. Войцеховский с беспокойством стал приставать к нему с вопросами, но первой что он услышал, были такие слова:

— Браво! Медицина отдыхает. Завтра же пошлю всех своих санитарок собирать в лесу эти травы. Самое время… меня так просветили! Раны заживают на глазах! Это чудо. Просто чудо! — и опомнившись, пошамкав губами, уже тише, как будто с предосторожностью быть услышанным, отрапортовал — Слава Господу, разрыва органов нет, но её сильно били в живот, и я боюсь, над ней надругались. Я… я не мог это выспрашивать сейчас, она еще в очень угнетенном состоянии, ей необходима психологическая реабилитация и очень хороший психотерапевт. Родной дом, близкие люди, забота и доброта сделают свое дело, но главное она жива, хотя для меня, как врача — это немыслимо! Это некий феномен. Я не знаю …чем это объяснить. Человек всегда оставался загадкой для науки!

На крыльцо вышла хозяйка.

— Я напою её отваром, и она опять будет спать. Так ей лучше перенести дорогу, все тело избито, живого места нет! О, Господи, Господи! Чья рука? Чья голова? Возьми, Господи, возмездие в свои руки! — произнесла она, покачивая головой. И ушла обратно в дом.

Войцеховский имел вид разъяренного льва. Вот на данный момент его преобладающими эмоциями были: гнев и негодование, до ярости! Если первое, что он желал — было чтобы она стала дышать, то теперь он сгорал нетерпением узнать имя сотворившего такое над женщиной! При мысли об этом, у него сжимались кулаки и яростная, ненасытная волна вскипала внутри. Когда опасность жизни миновала, он задавался вопросом — кто тот, кого он хочет убить!? А теперь необходимо увезти Анни домой! Ей необходим дом и медицинский уход.

ГЛАВА 60