Нерешенная задача

— Аннушка. Я только сейчас до конца поняла, почему ты не можешь найти себе покоя и почему тебе так тяжело. Я и восхищаюсь тобой, и одновременно, удивляюсь. Князь Войцеховский, как принц из сказки, о таком мужчине мечтает каждая девушка и даже для состоявшейся, повидавшей многое в этой жизни женщины — он, большая женская страсть. А ты нашла в себе силы, оторваться от него и уехать. Это для меня немыслимо!

— Светлана. Я и сейчас не до конца уверена, что правильно все сделала. Я знала, что, не сделав это в тот момент, я не смогла бы это сделать никогда. Но …Я стала бы точной копией его супруги, я проросла бы в нем всеми корнями, всем сердцем и мыслями, и уже не я, а он стал бы господином всей моей жизни. Это не тот мужчина, который будет жить твоими интересами, желаниями, и совсем не тот мужчина, которому ты сможешь поставить какие-либо условия.

Светлана минуту помолчала, а потом, словно вспомнив что-то настолько диковинное, всплеснув руками и с таким жаром прокомментировала:

— Аня, послушай, а эта твоя идея — про создание такого своеобразного дома для детей рабочих, где они могут учиться, играть и развиваться, когда родители заняты на производстве! Аня, это — это же просто чудо! Я всем расскажу. Ты позволишь?! — И она жестикулируя стала ходить взад и вперед по комнате — Да, Господи — это так нужно, это так полезно, и это так умно! Вот я и Григорий и еще несколько наших друзей, ходят во многие семьи, мы там обучаем детишек простых, совсем малоимущих детей грамоте, а детей в семьях много, о…Аня, так много деток не выживают в их условиях, и мы помогаем, чем можем. А ты же еще внедрила, за счет прибыли предприятия, бесплатное медицинское обслуживание семей работников! Аннушка, да ты же просто святая! О, Господи, — она потерла себе лоб двумя пальцами, и продолжала уже более ожесточенно, — А у нас. Удавятся за свою прибыль. Ни один, ни один «толстомясый» даже не подумает сделать для своих работников хоть что-то полезное, хорошее, доброе! Все мясо себе будет наращивать и наращивать, «есть на две глотки» у нас же работники даже калечатся на производстве, потому что этому буржуа жалко лишнюю копейку потратить на установку ограждений, защиты для своего работника. Вот давеча…Аня. Вот давеча, такое горе случилось у Михаила! Чуть без руки не остался, восемь швов наложили, руку на станке, ну вот просто чудом каким-то, чуть не отрезал. Оплатил врача, медицинские услуги — семья голодает!

— Светлана. Да — это ужасно. Я, я сочувствую. Давай поможем как-нибудь?

— Аннушка, да мы же все стараемся. Нас партия призывает и учит. Мы очень стараемся помогать друг другу и более бедным. Вот Гриша занес им керосину, хоть сколько, картошки, мешок целый, все собрали и масла кто-то принес. Но беды так много, и все это как снежный ком!

— Светлана. Я же врач. Я могу помочь ему быстрее вылечить руку. Я должна посмотреть.

— Ты хочешь, ты правда хочешь?

— Да, я хочу.

— Так поехали. Вот прямо сейчас поехали. Ему конечно же нужна медицинская помочь, а он терпит, ему не за что покупать лекарства.

— Давай поедем.

— Аннушка, ты просто посмотришь, в каких условиях они живут, и будешь считать себя самым счастливым человеком на земле, после такого зрелища!

— Светлана. Я видела, в Будапеште работники тоже не сладко живут.

Светлана стремительно вышла из комнаты Анни, и подруга слышала, как она громко говорила — Гриша, мы срочно едем в семью Гореликов. Анни же врач, может мы сможем как-то помочь Михаилу. Рука болит у него, говорят, от боли ночами стонет, а лекарств нет. Мы уехали, ты сегодня с ребятами сам.

Они долго ехали в темноте. Кромешная темень поздней осенью в Санкт- Петербурге, вступила в свои права, но времени было только пять часов дня. Потом они шли по вязкой, не вымощенной камнями дороге, и Анни с ужасом поняла, что у неё все башмаки в глине и подол юбки, которую следует после этого просто выбросить. Она так и не могла рассмотреть местность, в которую они пришли, так как вокруг не было высоких домов, из которых горел бы свет и хотя бы, газовых фонарей, освещавших улицу. Совсем близко залаяли собаки, перед глазами стали возникать окошечки и их было много, значит дома многоквартирные, но свет в них горел тускло. Войдя в один из таких домов, в ноздри ударил спертый воздух, пройдя очень быстро по темным сенцам, они открыли еще одну дверь и сразу же столкнулись с запахом варившейся еды, только не понятно какой, для Анни запахи были не знакомы, но они были приятны и женщиной, распарившейся от стояния у печи. Сразу, сразу в глаза бросилась давно, видимо, белившаяся печь и жар, исходивший от неё. А с большой сверху лежанки, выглянуло сразу, аж но, четыре детских головенки, мал мала меньше и все русые, как на подбор. Пытливые глазенки уставились на посетительниц и видимо, были весьма довольны увиденным, так как ни страха, ни удивления в их взглядах не читалось, простое любопытство.

Светлана, не стесняясь, без лишних церемоний прошла вперед и женщина, повстречавшаяся им сразу с порога, тоже приветливо заулыбалась.