Нерешенная задача

— Наташа, мы пришли навестить Михаила. Со мной доктор, мы посмотрим и может сможем хоть чем-то помочь.

— Светлана — обрадовалась Наталья. — Ой, да ради Бога. Он уже плакать стал — ведь болит то как! Идите, идите, он там за ширмой, а я чая сделаю.

— Ой, нет, нет, мы не будем рассиживаться — запротестовала Светлана. — Ты же видишь, уже совсем темно, надо домой еще уехать. Мы извозчика держим. А то ж от вас его потом не словить будет.

Наталья — пожилая, но очень стройная и энергичная женщина, поспешила забежать им наперед и заскочила шустро за занавеску, видимо за которой и лежал Михаил. Она ему говорила подняться, хотя он уже и сам все услышал. Оттуда слышалась суета и сдавленный стон. Тут же занавеска откинулась, и Анни увидела худое, красноватое лицо, не много имевшее четкий на себе отпечаток мученической боли, так как, при осмотре, оказалось, рука разрезана до кости и задета даже кость. Швы воспалились, а обезболивающих у человека не было.

И чтобы из медикаментов Анни не называла, их в доме не было. Тогда глубоко вздохнув, она пристально посмотрела на Светлану, севшую на кровать рядом.

— Ну… что, подруга. Мы извозчика не отпускали, нужно ехать срочно в аптеку за лекарствами, иначе у него начнется заражение крови и руку придется отнимать.

Тихий ужас сразу отобразился на лице как Михаила, так и безмолвно стоявшей, неподалеку, его супруги. Но, Анни, тот час, уточнила:

— Мы приехали помочь и будем стараться это делать, медикаменты покупаю я. У меня есть с собой монеты.

— Светлана запротестовала.

— Анни, их же менять надо в банке. Банки сейчас закрыты — и быстро подняла вверх свой ридикюль — но это, это совсем не беда. Я взяла с собой деньги.

Супруга Михаила, Наталья, как-то вовремя спохватилась.

— О, мои женщины. Но куда же вы будете мотаться? Вы напишите все лекарства, я быстро, быстро сбегаю к соседу, он поедет, все купит, а мы, вы, здесь подождете, вот и чайку придется попить.

Так и сделали. И в первую очередь, Анни написала список антисептиков и морфия.

— Придется попринимать, а как же такую боль терпеть то? — Заказали бинтов побольше, тугих повязок.

Сосед уехал, все сели к окну. За прямоугольный дубовый стол. Дети уже с другой стороны печи с интересом рассматривали посетительниц. Анни обвела взглядом помещение. Оно состояло всего из одной комнаты и того, темного и холодного предбанника, который они быстро проскочили в темноте. В одном углу, друг к другу буквой «Г» стояли две детских кровати, старые и железные, и вот в другом, за шторкой, кровать родительская. На все помещение два не больших окна, возле одного стоял стол, а возле другого тумбочка, для вещей, не понятно только, для каких, так как больше шкафов в помещении замечено не было, но возле печи, на стене, была прибита широкая доска с петлями. На ней висело много разной одежды, но настолько простой, что в общей массе, казались тряпками.

Наталья поставила на стол самовар. Анни с восхищением рассматривала эту диковинку, блестящую, такую величественную. Им налили кипятка, положили в него варенья. Наталья от жертвовала имеющиеся в семье баранки, которые предназначались для детей. Но, сделала это настолько радостно и искренне, потому что помощь, которую им пришли оказать, была просто для них спасением. Вот останься Михаил без руки, и их вся семья лишилась бы единственного кормильца.

Дети потихоньку спустились с печи на лавку, стоявшую с тыльной стороны печки. Светлана весело стала их подзадоривать. Оказалось, их она тоже учит. Анни слышала расспросы:

— Вы выучили тот стишок, что я задавала?

Они закачали головенками и сразу последовал новый вопрос. Светлана шутливо погрозила пальчиком.

— А букву «М», «Л», «Н», «О» — нарисовали в своих тетрадочках. Вот я хочу проверить.

Они так шустро подскакивали назад на печь, но уже через минуту спрыгивали с неё, с тетрадками в руке и карандашами. На стол ложились тетрадочки и Светлана принялась проверять написание букв. Теперь Анни рассмотрела. Что в семье было три девочки и один мальчик. Видимо он был средний, второй или третий.

Привезли лекарства и Анни обработала швы антисептиком. Ей, конечно же, хотелось поскорее выбраться из такого жаркого и душного помещения на улицу. Ей доставляло дискомфорт то, что на подоле юбки было так много налипшей глины и она даже стала криво обвисать от этой массы грязи.

При уходе, она протянула Наталье пять золотых монет. И хотя она еще ломано выговаривала некоторые русские слова, Наталья прекрасно поняла её речь. Она медленно и старательно выговаривая слова, пыталась объяснить, что рука должна еще долго находится в покое и надо мазать мазью, надо менять бинты и через три дня показать снова руку врачу.

Женщина совсем раскисла. Грязным передником она закрыла глаза, по щекам побежали слезы. У Светланы даже дух перехватило от восторга.

— Аннушка, дорогая! Ты просто не представляешь, как им это ценно! Они обменяют и несколько месяцев просто позабудут о своих горестях — и подмигнув слегка ошарашенной Наталье, добавила:

— Да, Наташа?