Нерешенная задача

Серафима медленно и уверенно поплыла в сторону, где ей навстречу обернулась не одна пара глаз, а Анни с графиней Зинаидой Юсуповой направились в совершенно другую сторону. Но в это время заиграл очередной модный танец и с мест стали подыматься сидевшие по бокам залы кавалеры в поисках желанных дам, а те, кто стоял поодаль, засуетились в ожидании.

Княгиня провела молча Анни в соседнюю залу и от её великолепия у той даже перехватило дыхание. Она не то, что такого никогда не видела, она и не предполагала, что такое может быть! Вся зала была просто соткана, просто выстроена из гобеленов самого тончайшего мастерства, но шедеврами мастерства здесь были не только дорогие тканные гобелены, но и стены, как рамки для гобеленов, выстроченные резьбой по красному дереву, отполированному до блеска. Череда близко расположенных друг к другу окон, практически сделала одну из стен стеклянной и все это обрамлялось хорошо продуманными расцветками и качеством материала для занавесок, светло зеленого цвета, окаймленных золотистой бахромой! Если ты уже вошел в этот дворец, тебе навряд ли захочется из него выходить, вот такое ощущение и возникло. И только нарушало эту грациозность и гармонию во всем, и в мебели, и в занавесках и коврах на паркете взгроможденный посередине сооруженный вручную только для бала — фонтан, задрапированный тканью металл и в нем глыбы льда, в которых покоились большие кадушки с шампанским. — О, дева Мария! — в очередной раз про себя ахнула Анни, — это сколько же должно находиться в доме гостей, чтобы поглотить столько шампанского? — а ей на первый взгляд показалось, что для таких объемов территории для бала народу было и не много. Потому что никто никому не мешал, никто ни с кем не сталкивался, было оживленно, но и свободно!

— Возле огромного фонтана из льда и кадушек с шампанским суетились, так же грациозно, как и ходила хозяйка бала по своему дворцу, лакеи. Им был предложен сразу поднос с фужерами шампанского и в серебряных вазочках засахаренные фрукты и конфеты.

— Когда Серафима писала нам, что с ней приедет новая гостья из Будапешта — мы были озадачены. А когда она добавила, что вы еще и работаете в больнице, то любопытство покорило все наши остальные чувства. Это так? — услышала Анни теплый, спокойный голос графини.

— Да — кратко ответила Анни. — И я работаю медсестрой. Не высока честь.

— Вы славно говорите по-русски, это делает вам честь, вы большая молодец!

— У меня была хорошая наставница!

— Я даже знаю, почему вы просто работаете медсестрой и этого не стоит стесняться. Это обычная ситуация. Вы же иностранка. Вас никто бы и не взял сразу доктором, у нас наши доктора, я узнавала, мыкаются в поисках работы. И потом, вы молоды, просто на просто, не хватка опыта. Но… все это так естественно, не естественно только одно, почему вы покинули свою родину? Вы же богаты, вы не революционерка… а может и… …сейчас модно стало носиться с революционными идеями. — И она ласково дотронулась до Аниной руки и добавила: — Я общаюсь всегда просто и прямо и прошу этого у всех моих знакомых. Просто, если мои вопросы вызывают у вас неприятные ассоциации, вы смело говорите об этом, я прошу, и нам сразу станет легче общаться друг с другом без стеснений и скованности. Я буду рада искренне только одному — если вам у нас понравиться, вы комфортно проведете время, а это произойдет только тогда, если ничего вас не будет напрягать, даже мои вопросы и моя болтовня.

По правде говоря, для Анни встала «дилемма» ответа на этот вопрос. Как-то так сразу, с первой же встречи, открывать свою личную жизнь не пристало, но …но, она чувствовала вот так сразу, сильную симпатию к этой женщине и это располагало к откровенности. И потом, её внутреннее чувство никак не определилось, хочет ли она надолго обосноваться в Северной столице Российской империи. Чем ей грозила её открытость и откровенность, а так-же, как и скрытость и попытки представиться обществу не тем, кем ты являешься на самом деле? У неё были люди, ставшие для неё дорогими и чье суждение она принимала и уважала, а все остальное не так уж важно!

— Это личное, мадам — ответила она — и нет в этом тайны, но здесь ни место и не время об этом рассказывать, я думаю — потом она обвела взглядом зал и с восхищением добавила. — Я никогда не была в месте более красивом чем у вас!