Нерешенная задача

— Я чуть-чуть ознакомила нашу гостью с прелестями и данного дворца, и нашего бала — шутливо проговорила княгиня. — И передаю её в ваши руки, так как должна исполнять роль гостеприимной хозяйки. Мы еще по общаемся — широко улыбнулась она Анни и слегка кивнув головой, отошла в сторону. Анни же, взглядом провожая её удаляющуюся фигуру, не уставала любоваться её королевской поступью и величавостью. Чувство домашнего тепла и комфорта, которое возникало, находясь рядом с этой женщиной испарялось вслед за ней, и приходило другое, слегка тревожное, но импульсивное, захватывающее любопытством о дальнейшем ходе событий. Серафима Гричич предложила подкрепиться и первым делом заказала три бокала «французского Мартини» с кусочком льда в бокале, а уже все остальное оставила на выбор по вкусу каждого.

Нет никакого смысла заниматься пересказом и описанием всех кушаний, которыми можно было угоститься в данный вечер. Серафима только рассказала ей по ходу еще одну красивую русскую сказку о скатерти — самобранке и Иване, который заполучил её. И повествуя эту легкую, веселую историю, служащую прототипом данного места, она грациозными движениями накалывала на свою вилку кусочки большого белого осетра, приправленного лимоном, который требуется сказать, выращивался в оранжерее Юсуповского дворца, и весь её вид был непринужденным и легковесным. С ней так же ощущался некий парадокс в ощущениях. С одной стороны — некая тревожность и натянутость нервов, с другой простота в общении. Вот уж суждение о себе Серафимы, Анни было бесконечно безразлично, а поэтому она вела себя естественно и раскованно в её присутствии. Кавалер же Серафимы, а им оказался, как представила его Гричич, обер-полицмейстер Санкт-Петербурга, князь Павловский, человек высокого полета, перспектив в карьере, и свободный, так как год назад похоронил жену при неудачных родах, а младенца так же спасти не удалось, внимательным взглядом изучал лицо Анни и периодически мелко хохотал, отпуская остроты в адрес своей дамы.

От шампанского закружилась голова. Красота дворца, людей, приехавших на бал, изысканность кушаний словно поймали в свои раскрытые объятья неискушенную женщину и ей до конца не верилось, что с ней это происходит наяву. Воронка вихря закружила в бешенном ритме, и ты потерялся в её водовороте. И есть не хотелось так как человеку-испытывавшему голод, но заманчивость праздничного стола была столь притягательна. И пятой части того, что она видела здесь, она в жизни никогда не пробовала! Что было делать? Утолять свое желание и заняться обжорством или отдать дань дресс-коду высшего общества — сделать вид, что ты этим всем пресыщена, пошевелить слегка вилкой в тарелке и пересилив свои естественные потребности отойти от стола? Она долго не думала, общество, в котором она чудом оказалась, все-таки было ей чужое и никого из присутствующих ей встретить больше никогда не придется, а посему, она намеривалась задержаться в этом зале подольше.

Серафима выбирала самые дорогие напитки. Она все время произносила фразы, которые Анни не понимала. — Интересно, а отца Григория они пригласили? — спрашивала она не ведомо кого, то ли Ани, то ли князя Павловского. Ее лицо стало неописуемо красиво! От выпитого спиртного, щеки залил молодой румянец, а глаза, затуманенные хмельным, поблескивали блудливым огоньком, сводившим с ума видавших виды в женских чарах кавалеров. К ним часто подходили все новые люди, как поняла Анни, хорошо знавшие её и весело переговаривались — А что, князь Феликс сегодня опять устроит маскарад? — задавали они часто вопрос друг другу. И чтобы Анни не чувствовала себя одиноко, Серафима старалась комментировать ей все это.

— Князь Феликс — это младший и последний отпрыск этого знатного семейства, на балу которого мы имеем счастье присутствовать. Я покажу тебе его. Он красив, умен, аристократичен, но…

— Что… но? — спросила Анни.

Серафима промолчала.

— Ты сама все поймешь! О! Ани, все самое интересное еще впереди! Для этого семейства не свойственно удерживаться в каких-то традиционных рамках, все будет непредсказуемо!

Вокруг царил шум говора. Люди держались группками или парами. Позже всех в эту залу вошло две пары и женщины были восточного типа, на них все обернулись и Анни подумала, что это какие-то очень высокопоставленные особы.

— Это княгини Милица и Стана — сказала Серафима — сердце Петербургского общества. Одна из них замужем за родным братом императора.