Нерешенная задача

День пролетал быстро и скучно, изредка звонил по телефону Иден Тернер и интересовался здоровьем её и малышки. Как всегда, когда Ани бежала от какой-то своей внутренней проблемы, она старалась нагрузить свой день работой настолько насыщенно, чтобы мысли не разбредались туда, куда им хотелось. Пожив рядом с Артуром, она уже с трудом переносила его отсутствие, хотя и рядом с ним находилась крайне редко. Он занимался своим бизнесом даже в свободное от работы время, склонив голову над чертежами, в которых она ничего не понимала. А если не был за работой, он тренировался на воздухе один или с Билли, объясняя ей физические нагрузки своего тела необходимым питанием на энергетическом уровне и духовном. Она была с ним солидарна. Ей главное было знать, что к ночи он вернется домой и его дыхание будет рядом с ней, его рука, как всегда обнимет её, его запах, его жесткость черных волос, теплота с ней и её окутывало умиротворенное спокойствие, уверенность в прекрасном завтрашнем дне и будущности их жизни. Она пережила его потерю, а сейчас ценила каждый миг жизни, что он был рядом. Сейчас его рядом не было и её атаковала тревога. В жизни беда в буквальном смысле выскакивала из-за поворота, и в свои молодые годы она испытала её холодные объятья. Тоску без Войцеховского скрашивало присутствие в доме хороших людей, Джизи с её новыми сюрпризами каждый день и звонки Тернера. Как только он узнал, что в доме на длительное время не стало Войцеховского, он стал напрашиваться на визиты. Тогда Бетти, по просьбе Ани, стала готовить пироги, с яблоками, лимонами, корицей, курицей и печенью. Ани нуждалась в его визитах, хотя бы уже по одному поводу-профессиональному. Она любила задавать ему вопросы, касающиеся, рода своей деятельности и он подробно все комментировал. Часто, на веранде, за чаем, он рассказывал удивительные ситуации, с которыми приходилось сталкиваться во время операций, и она как губка впитывала это все в себя. А сам по себе, он любил эти темы. Наука, во всех направлениях, развивалась скоростными темпами. Все научные журналы по медицине и биологии приносились ему прямо в клинику, и он штудировал их в свободное от операций время. Затем, при личных, не к чему не обязывающих беседах, комментируя все печатающиеся новшества, проговаривая их собеседнику, он сам же для себя лучше разлаживал все по полочкам в своем гениальном разуме и даже часто только в этих рассказах, находил для себя какое то рациональное зерно и уходил с отстраненным видом, додумывая все идеи у себя дома в одиночестве или уезжал к отцу, когда ему требовался критический, хладнокровный взгляд со стороны старого, познавшего «перепития» жизненных ситуаций человека, с таким же нестандартным складом ума, как и у него. Ани же ничего не додумывала. Ее практической базы было еще слишком мало, чтобы разбираться в научных идеях и теориях. Единственное, что она узнала и это стало для неё чудом, так то, что в медицине с большим успехом стал применяться ренгеновский аппарат, позволяющий делать снимки костей и дающий правдивую картину врачу при лечении переломов у человека, разрывов внутренних органов. Изобретение витаминов и доказанность огромного вреда такого препарата как героин при постоянном применении для человека и отнесением его к разряду наркотиков и запрещение свободной продажи в аптеках. Ну и, конечно же, что было незабываемым и её интересовало напрямую, это открытие разных резус факторов — присутствие или отсутствие белка (антигена) на поверхности эритроцитов, различных групп крови и применение этого открытия при операциях, лечении тифа. Об этом она первый раз услышала от Игн. «О, дева Мария!» думала она, ну, почему он не успел это запатентовать, его имя вошло бы в историю. Гениальный ум Идена Тернера пошел дальше. Он преклонялся перед этим открытием и два последних года использовал такие знания при всех своих операциях. Но он выявил и такую закономерность, что кроме пользы, кровь донора может нанести и вред реципеенту, ибо в плазме крови донора зачастую содержатся клетки вирусов и генных болезней, которые доставались реципиенту. В конечном итоге, встречались случаи успешного прохождения операции и смерти пациента спустя время от болезнетворного вируса, поселившегося в нем после переливания.

Мало того, Иден Тернер имел настолько широкий кругозор, что с неутомимой энергией, мог ввести её в глубины истории появления того или иного препарата и об этом ей не рассказывали в университете, а это было удивительно интересно. Он знал наизусть фамилии ученых биологов, иммунологов всего мира. Слушая, она никак не могла найти ответ на один единственный вопрос:

— Когда же он это все успевает?