Нерешенная задача

Если с темой Америки не приставали к нему за ужином, то все члены семьи разговаривали на эту тему между собой и имя Ани фон Махель произносилось в их семейном кругу почти каждый день. И к своему изумлению, Миррано обнаружил, что думает про Америку все чаще и чаще. Хелен уволилась из клиники и уже третий месяц прохлаждалась дома, часто навещая его в муниципальной больнице и вынося мозг своими уговорами взять длительный отдых и поехать в гости к её подруге. Отправной точкой всей этой заведенной машины стало последнее письмо Игна Йошека из Польши, в котором он писал, что ему до такой степени надоело на войне резать, отнимать, зашивать и видеть эту грязь и кровь, что он больше не в состоянии работать по-прежнему и дал совет своему приятелю настолько просто — «Если бы я был на твоем месте, то не задумываясь сменил бы обстановку и отправился бы в путешествие!» И оставалось только лишь одно серьезное препятствие в решимости поддаться всем уговорам супруги и детей, это доктор Цобик. Как ему было сообщить в такое время, что Анри Миррано надумался устроить себе отпуск? Это была задача. Но Миррано не до оценил этого человека. Только лишь заикнувшись об отдыхе, тот сказал все за него сам и даже пожал от сердечной доброты руку. — «Мой друг, вы замечательный хирург! — просто говорил старик, посматривая на него поверх очков. — У вас большая семья и вы, действительно слишком давно не отдыхали. Я вам советую сменить обстановку и поехать к морю. Больных никогда не станет меньше, а жизнь проходит безвозвратно. Ваша семья должна как-то запомнить хоть какое-то лучшее время проведенное с вами вместе. Но за этой работой, она ничего не сможет вспомнить!» Миррано стало легче, но доктор Цобик отправлял его к морю, а не за океан и поэтому Анри стоял и молчал, как школьник не знающий решения задачи. Старый доктор прочитал его замешательство и не стоит отрицать, Миррано ясно увидел, как помрачнело его лицо и даже скупая слеза пробежала по его щеке. — «Ах, вы собрались мой друг еще дальше» — только проговорил он, вздыхая.

Миррано молчал, ему было совестно и уже передумал что-либо говорить дальше. Пусть так. Пусть семья едет без него. Вернуться, расскажут. А его долг быть здесь и помогать старому, доброму, всегда такому порядочному и в мыслях и в поступках, доктору Цобику. Такие люди так редки и встретятся ли такие еще в жизни, вот вопрос. На самом деле хороших людей в жизни всегда было меньше чем плохих.

Доктор остановил его у порога, желающего уже уйти, сам. «Ваша семья настаивает, так может и уступите ей? По крайней мере всегда совесть ваша будет чиста, что попробовали. Ведь они потом, когда вырастут и упрекать могут начать, что хотели другой жизни, но отец не позволил что-то предпринять! А семья самое дорогое что у нас есть, поверьте старому вдовцу, у которого нет ни супруги, ни детей и меня это угнетает каждый божий день. Я вам это говорю впервые и как на духу»

Так решено. Ничего не стали менять. Квартиру оставили, слуг уволили, отцу Хелен объяснили, что это только лишь очень длительный отпуск и они вернуться, а Миррано так и думал. И только лишь добравшись до берега океана и взойдя на корабль, он понял, что все его домочадцы думают иначе, но так тщательно и умело это скрывали. Но только внезапно на него свалилась другая проблема. Оказалось, Хелен и Михаэль совершенно не переносят морскую болезнь. Такое чудное создание как Хелен, достигнув возраста тридцати трех лет, думала обо всем, только не о том, что это могло с ней и с её сыном случиться и вообще с кем бы то ни было из семьи.

Но именно с ней это вообще выглядело комично. Выйти на воздух из каюты ей всегда хотелось, она не переносила замкнутого пространства, но только поднявшись на верхнюю палубу, мертвой хваткой хваталась за первую же стойку и уже никакая сила сдвинуть её с места не могла. Она просто испытывала панический страх оказаться без крепкой поддержки на палубе, пусть даже и в самую тихую погоду, когда корабль шел практически без видимых движений. Её не шаблонное подсознание четко твердило ей только одно, что как только она разожмет руки и отпустит стойку, её тут же нелепая сила понесет к борту корабля, а там мгновенно смоет в открытый океан. И пусть Миррано уже смирился с вечным повышенным вниманием к своей семье, потому что Гельмут стал собирать всех свободных бездельничающих зевак, путешествующим на корабле, игрой в наперстки. А его супруга часами мертвой хваткой держалась за высокие стойки на верхней палубе, вызывая глупые вопросы мимо проходивших, ему было не все равно что две малютки и так часто бегающий тошнить в уборную Михаэль остались на его попечении. Все это его забавляло только первые дни, потом же он стал злиться.