Неро

Дорогой арендатор…

У меня перехватывает дыхание, каждая строчка посылает меня все ближе и ближе к состоянию полной паники.

..улучшения, которые были сделаны в здании…

…начиная с 1 января…

Слова начинают расплываться в моем зрении.

…ежемесячное повышение на 250 долларов…

Этого не может быть.

Они не могут этого сделать.

Не на такую сумму.

Ужас оседает на мои плечи, как старый друг.

Вот оно, доказательство того, что ты ничего не можешь контролировать в своей жизни.

Как я собираюсь копить на лучшую жизнь, если я едва могу заплатить за ту дерьмовую, которая у меня уже есть?

Моя следующая затяжка будет неровной. У меня есть время до января, пара месяцев, чтобы разобраться с этим.

И что делать? Ты никогда не найдешь здесь другого места дешевле.

Бумага в моих ладонях дрожит в руках.

Ты никогда не сможешь позволить себе купить эту собаку.

И вместе с этим по моим щекам начинают катиться обильные мерзкие слезы.

ГЛАВА 15

Неро

Мне не нравится выражение ее лица.

Оно полно унижения. Печали.

— Что случилось, милая девочка? — Мои слова звучат громко в пустой комнате.

Пейтон сидит на диване уже час, возможно, больше, но именно столько я наблюдаю за ней, и не двигается. Она просто смотрит в пространство с совершенно опустошенным выражением лица.

Я хочу спросить ее, что случилось. Спросить, кого я должен похоронить за то, что она так выглядит.

Но я не могу этого сделать.

Потому что она не должна знать, что я здесь. Наблюдаю.

Если бы Кинг увидел меня сейчас, сидящего в незанятой квартире напротив дома Пейтон и с помощью бинокля вглядывающегося в каждую деталь ее жизни, он бы рассмеялся от души.

Но в этой женщине есть что-то такое, от чего я не могу избавиться.

Я знаю, что это безумие. Безусловно, психоз. Но учитывая, что я, вероятно, убил больше людей, чем трахнул, я больше не беспокоюсь о состоянии своего психического здоровья.

Она двигается, и я фокусирую взгляд, чтобы посмотреть, как она проводит тыльной стороной ладоней по щекам.

Мои пальцы крепко сжимают бинокль.

— Кто заставил тебя плакать?

Она так невинна. Это то, что меня привлекает. То, что притягивает меня к ней.

Это даже не имеет смысла. Не после того, что Кинг нарыл о ее прошлом. Обо всех визитах в скорую. Швы. Переломы костей. После всего, через что она прошла, не следует чувствовать себя такой… драгоценной.

Пластик трескается под моей хваткой.

Тебе нужно оставить ее в покое. Зная тебя, ты причинишь ей только еще большую боль.

Я говорил себе то же самое, снова и снова.

Я могу предложить ей только опасность и душевную боль. Нет ничего безопасного в том, чтобы знать меня. Как бы мне ни хотелось, чтобы все было иначе.

Медленно я опускаю руки. Увеличенный вид моего наваждения ускользает.

Мой взгляд не отрывается от нее, но я потерял ее черты. Ее печальные глаза теперь скрыты расстоянием.

Уходи.

Уходи сейчас и никогда не возвращайся.

Но когда я начинаю вставать, Пейтон тоже встает.

Я замираю.

Она идет через свою маленькую гостиную ко мне, и мое сердце бьется сильнее с каждым шагом.

Пейтон останавливается, положив руку на ручку раздвижной стеклянной двери, той самой, через которую я вошел несколько недель назад. Она моргает, затем с силой распахивает дверь.

Порыв ветра, который, как я знаю, холодный, проникает в проем, развевая ее волосы по залитому слезами лицу.

Но она не выходит на маленький балкон.

— Что ты делаешь, Пейтон?

Я подхожу ближе к окну.

Она делает шаг назад. А затем еще один, в результате чего ее рука опускается с двери.

— Пейтон, — прорычал я ее имя в темную комнату.

Ее плечи поднимаются от последнего глубокого вздоха, затем она отворачивается и уходит из поля зрения.

Оставляя дверь открытой… для меня.

ГЛАВА 16

Пейтон

Я просыпаюсь со вздохом, что-то невидимое вырывает меня из сна.

— Черт, — шепчу я в потолок, переворачиваясь на спину, моя грудь поднимается и опускается с быстрыми вдохами.

Мой мочевой пузырь дает о себе знать, и, застонав, я скатываюсь с кровати.

Всего несколько шагов, чтобы пересечь коридор и войти в темную ванную. И я, не заботясь о свете, сбрасываю шорты и сажусь на унитаз.

Глядя вниз на тёмные шорты, я качаю головой. Я никогда не носила эту пижаму. Я купила ее в прошлом году на послерождественской распродаже в порыве импульсивного шопинга. Шелковые шорты ярко-красного цвета, контрастирующие с моими бледными бедрами, а верхняя часть — кремового цвета, с короткими рукавами, красными пуговицами и красным воротником. И мне не нужно включать свет, чтобы понять, что это не сексуальная пижама, как я думала. Она простая. Дешевая. Еще одна неудачная попытка стать тем, кем я не являюсь.

Натягивая шорты, я мою руки и благодарна, что не вижу своего отражения.

Весь этот наряд был для него.