Неро

Мое тело наклоняется вперед, и мне приходится заставить себя не выплюнуть жидкость на приборную панель Кинга. Рокочущий смех Кинга заполняет машину, и желание покончить с ним возрастает в десять раз.

— Что это за хрень?! — кричу я, когда, наконец, сглатываю.

Но Кинг слишком увлекся смехом, чтобы ответить.

Я достаю его напиток из подстаканника и нюхаю его. Обычный кофе.

— Серьезно? — Я принюхиваюсь к маленькому отверстию в крышке. — Какого хрена ты мне принес?

Я меняю местами наши напитки, ставя сладкое дерьмо, которое он принес мне, в его подстаканник, когда он переводит дыхание, чтобы ответить.

— Чувак, я ждал твоей реакции на это, и ты не разочаровал.

— Рад, что ты нашел это таким забавным. Потому что теперь он твой. — Я делаю глоток его простого кофе.

— Как хочешь. — Он поднимает плечо. — Я просто подумал, что ты захочешь попробовать любимый напиток своей девушки.

Мой взгляд возвращается к оригинальной чашке.

— Это ее любимый?

— Она так сказала. Потратила время, чтобы сделать его самостоятельно. Даже добавила сверху какую-то причудливую хрень. Но если ты не хочешь…

Кинг начинает тянуться за кофе, но я выхватываю его обратно, впихивая ему в руку обычный кофе.

Он вздыхает.

— Ты хочешь сначала обмазать слюной остальную часть ободка? Поскольку ты уже приложился своим грязным ртом к обоим.

— Смирись с этим. — В моем тоне не чувствуется язвительности, я слишком занят тем, что снова нюхаю любимый напиток Пейтон. И беспричинно разочарован тем, что он не пахнет розами. — Что это?

— Кокос и мед, кажется, она сказала. — Должно быть, я скорчил гримасу, потому что Кинг фыркнул.

— Да, мне тоже показалось противным.

— Это не противно, — признаю я. — Я просто не ожидал этого.

Повертев чашку в руках, я вижу надпись " C&H Latte", написанную карандашом.

Это ее почерк.

Затем я вспоминаю слова Кинга о том, что она сделала его сама.

Я удивляюсь…?

Я поднимаю чашку к лицу, прижимаю нос к стороне, противоположной надписи, где должна была быть ее ладонь, и вдыхаю.

Розы все еще нет.

Проклятье.

— Дружище. — В голосе Кинга звучит раздражение. — Серьезно, старик, эта женщина вывела тебя из себя.

Я не обращаю внимания на слова Кинга. У меня нет времени на его осуждение.

Он не понимает.

Она нужна мне.

Мне нужно уничтожить ее.

Открутив крышку, я подношу ободок чашки к губам и выпиваю все содержимое несколькими большими глотками. Наслаждаюсь тем, как горячая жидкость обжигает мое горло. Подпитывая огонь одержимости, бушующий в моей крови.

ГЛАВА 14

Пейтон

— Я сказала без кофеина, — огрызнулась женщина.

— А? — Я смотрю на внезапно разозлившуюся женщину через кассу от меня.

— Я. Сказала. Без кофеина. — Она говорит это медленно, словно разговаривает с идиоткой.

Я опускаю взгляд на чашку, которую протягиваю ей.

— О, эм, простите.

— Я видела, как ты прошла мимо кофейника. Если он пуст, я подожду, пока ты заваришь еще. Я не буду это пить.

Мои плечи опускаются все ниже с каждым ее предложением.

Она видела, что я поступаю неправильно, и не остановила меня. Просто позволила мне потерпеть неудачу.

— Мне очень жаль, — повторяю я. — У нас есть кофе без кофеина, я просто… забыла.

Она насмехается, скрестив руки на груди.

Мое лицо пылает, когда я отворачиваюсь от женщины. Она ведет себя так, будто я пыталась насильно накормить ее чем-то, на что у нее аллергия. Хотя сейчас я испытываю сильное искушение.

Ты же никогда не будешь мстить.

Я опускаю глаза, отставляя чашку с оскорбительным кофе с кофеином, и тянусь за пустой.

Я не ребенок, но когда на меня так кричат, я чувствую себя ребенком. Опять бессильная жертва. Снова.

Когда мои пальцы сомкнулись вокруг ярко-оранжевого рычажка на нужном кофейнике, женщина снисходительно комментирует.

— Хорошая работа.

И мне никогда так не хотелось уволиться на месте, как сейчас.

Это был долгий день.

Долгая неделя.

Это была долгая жизнь. Почему я никогда не могу просто передохнуть?!

И хороший перерыв. Не плохой перерыв — как на прошлой неделе, когда моя духовка начала издавать дребезжащий звук. Или три дня назад, когда кто-то, очевидно, использовал отбеливатель в стиральной машине прямо перед тем, как я положила туда свою одежду, испортив единственную пару приличных джинсов, которые у меня были.

Не глядя на нее, я закрываю крышку на ее кофе без кофеина и ставлю чашку на столешницу.

Я чувствую, как она колеблется, прежде чем взять чашку и выйти из кафе.

Хорошее избавление. Я не знаю, чего она ждала. Я думаю, что языка моего тела должно быть достаточно, чтобы дать кому-то понять, что я не заинтересована в ссоре.

Я бы хотела держать плечи назад и голову поднятой, когда кто-то мне грубит. Но это трудно. К тому же эта женщина была достаточно взрослой, чтобы быть моей матерью, что вызвало совсем другие эмоции. И слишком много воспоминаний, которые я изо всех сил старалась подавить.

Я никогда не хотела драться.

Мне это не нравится. Я делаю все возможное, чтобы избежать этого.

Те несколько раз, когда я не мог сдержаться и срывалась, ничем хорошим для меня не заканчивалось.