Неро

— Пейтон, — его голос прорывается сквозь меня. — Я хочу быть вместе. Проблема не в этом.

— Это твои враги, — повторяю я то, что он сказал ранее.

— Это верно. Со мной связываться небезопасно.

— И что это значит для меня? — Мне не нравится, как кротко я звучу. Но мне нужно знать, где я нахожусь.

— Я пытаюсь это выяснить.

— Может быть, вы расскажете мне больше о том, чем вы занимаетесь?

— Пока нет, — честно отвечает он.

— Я не очень понимаю, что значит "мафиози", — признаюсь я.

— Хм, — хмыкает он. — Почему вы его используете?

Я жую внутреннюю сторону щеки, не желая доносить на своего босса, но если она знает о Неро достаточно, чтобы использовать его, то, возможно, это не такой уж большой секрет.

Или, может быть, она тоже в том мире?

Его большой палец поглаживает мой живот.

— Мой босс сказала что-то после того, как вы с мэром ушли сегодня. Но я не знала, кого из вас она имела в виду.

Неро смеется.

— Я не узнал там никого другого, но если она это сказала, то я рекомендую оставаться на ее стороне.

Я вздрагиваю.

— Она и так достаточно страшная, мне не нужны дополнительные причины бояться ее.

Неро прижимается к моим волосам.

— Я буду защищать тебя.

Я издаю сомнительный звук.

— Как ты собираешься защищать меня, если тебе приходится притворяться, что ты меня не знаешь?

Наступает тишина.

— Как я уже сказал, я выясняю это.

Очевидно, я хочу знать больше. Я хочу знать все. Но, возможно, это один из тех моментов, когда неведение — блаженство, и я должна этим воспользоваться.

— Моя очередь, — голос Неро похож на колыбельную, заставляя меня еще больше погрузиться в его объятия. — Расскажи мне, почему ты до сих пор девственница.

Вопрос разрушает стену спокойствия, которую я начала возводить.

— Этого просто… никогда не было.

— Это еще не все. — Он говорит это уверенно. — Ты не держалась за него все это время без причины. И я хочу знать, что это за причина.

— Ты прав, — шепчу я.

Мои глаза закрываются.

И я позволяю себе вспомнить.

* * *

Газета сминается под моим захватом, пока я читаю и хожу.

Если они и дальше будут сокращать мои часы, мне придется искать новую работу.

Проводя пальцем по объявлению о поиске работы в одной из крупных пекарен города, я напоминаю себе, что мой диплом лежит в тумбочке в моей спальне, и через два дня мне исполнится восемнадцать. Это значит, что я смогу начать работать полный рабочий день.

А с деньгами, которые я спрятала в старых учебниках, я скоро смогу переехать. И, надеюсь, далеко, далеко.

Я не достаю ключи из сумочки, пока иду по короткой дорожке мимо машины Артура. Он никогда не запирает дверь. Это меня бесит. Но я всегда надеюсь, что кто-то однажды вломится в дом и убьет Артура, прежде чем украсть телевизор, перед которым он, без сомнения, лежит.

Наклонив голову, чтобы избежать конфронтации, я открываю входную дверь и вхожу внутрь. Но в гостиной никого нет.

Скрестив пальцы, что мне удастся незаметно добраться до своей комнаты, я крадусь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Я уже на полпути вверх, когда слышу голоса.

— Можно я сделаю это здесь? — спрашивает голос, в котором я узнаю голос Бобби, одного из друзей Артура.

— В ее комнате? — спрашивает мой отчим. — Тебе нравится изящный плед и все такое?

Изящный плед?

Они в моей комнате?

Я застываю на месте.

С чего бы им быть в моей комнате?

— Да. — Бобби смеется. — От нее действительно исходит девственная атмосфера.

Тошнота подкатывает к моему горлу.

Почему они говорят о девственницах? В моей комнате?