Неродная сестра мажора

— Нет, — отвечаю быстро и безапелляционно.

— Она же твоя сестра! Что ты за извращенец?! — видимо, все уже решив для себя, с отвращением говорит Фед, выглядя шокированным.

— Я ее не трахаю, придурок! И нет, она мне не сестра, понял? Просто ее отец взял надо мной опеку после смерти родителей. Мы не родственники.

— Охренеть! — качает головой Дубов. — Я, конечно, знаю, что ты псих, но не до такой же степени?!

— Ты, бля, тупой? Я не трахаюсь с Асей, что непонятно? И то, что я не хочу, чтобы она стала для тебя одноразовой соской не значит, что я просто не хочу делиться.

— Ну да, убеждай в этом других, — расслабляясь, ухмыляется Фед. — Фух, слава Богу хоть не сестра, а то я реально засомневался в твоем психическом здоровье!

— Дубов…

— Не кипятись, у меня нет ни сил, ни желания снова надирать тебе зад, — веселится этот самоубийца. — Я просто рад, что не дружу с извращенцем. Давай просто договоримся: ты навсегда забываешь о Стуже, а я, так и быть, разобью сердце твоей не сестры.

— Почему ты так зациклен на Стуже? — решаю отомстить ему за его чертово, некстати проснувшееся, любопытство.

— Я не зациклен на ней.

— Значит, ты просто трахаешь ее, — ухмыляюсь победно.

— Нам не по пять лет, чтобы заниматься этой ерундой, — раздраженно выдыхает Фед. — Давай сойдемся на том, что я не лезу в твою личную жизнь, а ты в мою. И для справки: я не трахаю Стужу. Я скорее выебу крокодила, чем ее.

На том и сходимся. Мир восстановлен, Ася отвоевана обратно и я теперь могу, наконец, расслабиться.

* * *

Конечно, когда я выхожу из спальни, дикий беспорядок на кухне все еще на месте, а Кира давно и след простыл.

Кто бы сомневался, этот высокомерный урод никогда за собой не убирает! С обреченным вздохом я начинаю наводить порядок, пока папа не приехал, и готовлю ужин.

— Привет, дочь, — улыбается вернувшийся позже папа, явно находясь в хорошем настроении.

— Привет, пап. Голодный? Ужин почти готов, — целую его в щеку.

— М-м-м… Как вкусно пахнет! Приму быстро душ и приду. Зови Кира.

— Его нет.

— Ладно, тогда потом все вместе поговорим. У меня новости, — загадочно говорит папа, прежде чем уйти.

Я почти уверена, что эти новости связаны с его новой женщиной и чувствую легкую взволнованность. Небольшая ревность из-за мамы все еще присутствует, но я глушу ее, потому что искренне желаю папе счастья. Мы ужинаем с ним вдвоем, болтая о повседневных делах, когда появляется Кир.

— Привет, — здоровается он, проходя на кухню и заглядывая в кастрюлю с приготовленным мной супом, кривясь при этом.

Да, я знаю, что он не любит супы и специально приготовила куриный, потому что наименее любимый у него. Вот такая вот маленькая месть. Но Кир меня удивляет тем, что не лезет в холодильник за колбасой, а берет тарелку и наливает себе нелюбимый суп, прежде чем сесть за стол.

— Где ты был? — спрашивает его папа.

Я знаю, что он просто пытается побольше узнать о последних событиях в жизни Кира, потому что тот слишком закрытый, а не контролировать его. Кир это тоже понял после нескольких месяцев бунта в подростковом возрасте и понимает, что этот вопрос звучит сигналом к рассказу о своих последних новостях.

— У Феда. Он сломал парочку костей, заехал навестить, — отвечает брат.

— Да? Очень жаль. А что с твоим лицом? Снова спорт или подрался?

Что меня всегда удивляло в папе, так это то, что он никогда не ругал и не осуждал Кирилла за его травмы и опасные занятия. Лишь просил быть осторожным и держаться подальше от настоящих неприятностей. Даже пить не запрещал, табу было лишь на наркотики и другие психотропные вещества, но Кирилл, как спортсмен, и сам не ступал на эту дорожку, хотя его друг Жека всегда мог достать и сам злоупотреблял время от времени.

— Подрался вчера, ябеда еще не нажаловалась? Начистил морду Дубову, но мы сегодня уже замяли это дело.

— Так это ты его? — хмурится папа. — Кирилл…

— Избавь меня от лекций, от меня он ушел с целыми костями, — обрывает его Кирилл. — Это потом его случайно сбила одна ненормальная, вот и не обошлось без травм.

Я не уточняю, что эта ненормальная — его девушка, хотя искушение огромное. Не хочу накалять обстановку.

— Какой ужас, он сильно пострадал? — спрашивает папа.

— Да все с ним в порядке, уже даже выписали, — раздражается Кир. — И вообще, дайте поесть уже. Черт с этим Дубовым, я и сильнее травмы получал. Скоро все заживет.

— Надо бы позвонить ему и спросить о самочувствии, — вслух рассуждаю я, уже немного остыв от недавней обиды. — Пойду за телефоном.

— Подожди, Ася. Потом позвонишь, никуда Федя не денется. Я хотел поговорить с вами обоими, так что присядь, пожалуйста, — останавливает меня папа.

Кир, прихлебывающий суп, заинтригованно поднимает брови и кладет ложку в тарелку, ухмыляясь, словно папа сказал что-то похабное. Придурок!

— Это случайно не о нашей новой мамочке?

— Кирилл! — одергивает его папа. — Я не потерплю таких выражений в этом доме. Матери у вас у обоих были, других уже не будет. Но да, я хотел поговорить о женщине, с которой встречаюсь.

— Ты женишься? — с предвкушением спрашиваю я.