Неродственная связь (СИ)

— Ты сам всё сказал, — негромко говорю. — У тебя уже не стоит, а я так и не кончила. Мы договаривались потрахаться именно на этих условиях.

Громкий хлопок двери ванной заставляет меня вздрогнуть. Я нахожу леггинсы и трусики в ворохе постельного белья и наспех одеваюсь, будто боясь, что Дёма может передумать, возбудиться и потребовать зайти на второй круг. Скорее всего, столько слюны и щекотки мой клитор просто-напросто не выдержит.

— Послушай, я не знаю, в чём дело, — зачем-то начинаю оправдываться, когда Демьян возвращается. — Возможно, не тот настрой. Или я слишком устала.

Его равнодушие вызывает у меня ещё большую панику. Дёма садится на край кровати, берёт телефон и кому-то пишет. Сердце сжимается в тиски. Я невольно думаю о том, что сама всё испортила, но корить себя за это хочется меньше всего на свете. Лучше спихнуть на Аслана, чьё присутствие убило в ноль моё либидо.

— От чего ты устала, Аль?

— От всего.

— Обычно все мои девушки кончали с первых минут, — ворчит Демьян. — Особенно от оральных ласк — это же база.

Я кусаю губы до металлического привкуса крови, не понимая, зачем он так со мной. Разве не видит, что я и без того раздавлена?

— Значит, я необычная девушка. И со мной не катит всё то, что ты пробовал раньше.

— Может, ты просто фригидная?

Прямой вопрос обжигает похлеще пощёчины. В груди начинает покалывать от ранящей грубости, словно маленькие иголки настойчиво проникают внутрь.

Я? Фригидная?

— Ты совсем охренел? — сипло спрашиваю. — Может, проблема в другом? Например, в том, что твои умения слегка преувеличены, и все девушки, которые якобы кончали с тобой, на самом деле имитировали? Может, и мне стоило так сделать, вместо того, чтобы быть с тобой искренней?

— Какая же ты сука…

Отбросив телефон на кровать, Демьян вскакивает на ноги и трёт ладонями лицо. Жутко заведённый и дико злой. Хочется, чтобы и его задело, и он почувствовал хотя бы частичку того унижения, которое пытается причинить мне.

— Удовольствие должно работать в обе стороны, Аля. Ты мне — я тебе.

— Ты сам предложил отлизать! — всплескиваю руками. — Я даже не просила об этом…

— Потому что хотел привлечь тебя к интиму: растормошить, расслабить, вызвать реакцию. Посмотри на себя, принцесса… Ты холодная, неприступная и всё время держишь дистанцию. Цену не сложишь своей золотой вагине.

Я не знаю, что выражает мой взгляд, но Дёма вдруг смягчается и кривовато улыбается, понимая, что сказал лишнего.

— Аль, я погорячился. Не заводись.

— Погорячился? — мгновенно закипаю. — Нет, ты сказал то, что на самом деле думаешь!

— Аля, малыш…

Я выставляю перед собой руки, не в состоянии подпустить Демьяна ближе. Хочется закричать, ударить его или впиться ногтями в лицо, но я лишь стою как вкопанная, стиснув зубы.

— Убирайся отсюда, — произношу с трудом. — Давай, вали.

Голос звучит слабее, чем я ожидала. Дёма сильно перегнул, хотя не имел права говорить со мной подобным тоном. Он не должен был заставлять меня чувствовать вину только потому, что я не оправдала его ожиданий.

— Аль, пожалуйста, — глухо просит, опустив голову. — Давай поговорим.

— Ни за что.

— В следующий раз всё получится, вот увидишь.

Я вдруг начинаю смеяться. Громко, истерично. Даже как-то зловеще. Похоже, организм включает защитную реакцию, чтобы справиться с хаосом внутри и хоть как-то притупить боль.

— Я сказала: убирайся. Или я вызову охрану, чтобы тебе помогли отсюда уйти.

— Да блядь… Ну и ладно!

Дёма забирает мобильный и хватает со стула худи. Он удивлён моим ответом, но быстро приходит в себя и не пасует. На его лице мелькает ухмылка, которая кажется издевательской в этот момент.

— Когда остынешь — позвони.

После этих слов Демьян выходит из комнаты, оставляя меня одну с новыми комплексами, которые надолго засядут в голове. Я обнимаю себя руками за плечи, вздрагивая от холодных ощущений. Накопленное напряжение, которое я изо всех сил пыталась удержать внутри, прорывается обжигающими слезами.

Мне вдруг становится бесконечно жаль саму себя.

Со мной всё в порядке. Я полностью нормальная. Я не автомат по удовольствию.

Правда же?

Опустившись на кровать и обхватив колени, я позволяю себе погрузиться в чувство беспомощности. Меня швыряет из злости в страх. Из страха в злость. Страшно, что это точка. Разрыв. Прощание с мечтой.

Я слышу шум двигателя у ворот и на мгновение задумываюсь, не окликнуть ли Демьяна, чтобы в более спокойной обстановке объяснить ему свои мотивы, но потом настроение меняется и становится более боевым. Я решаю, что мне не нужны отношения, в которых приходится страдать и плакать.

И всё же я плачу. Долго, тихо.

Свернувшись клубком и уставившись в одну точку, я бездумно лежу несколько часов, пока не заставляю себя встать и пойти в душ. Отмываться приходится беспощадно, натирая тело до скрипа и красных пятен, чтобы избавиться от запахов и неприятных воспоминаний.

Перестелив постельное бельё, я кутаюсь в одеяло и смотрю сериал, но не могу уловить суть. В ушах набатом звучат слова, сказанные Дёмой в пылу ссоры.

Фригидная, фригидная. Холодная, неприступная. Набивающая себе цену. По факту — ничего не стоящая.