Неродственная связь (СИ)

Если бы телефон был под рукой, я уже давно проверила симптомы сексуальной дисфункции, но вместо этого пытаюсь вспомнить, когда по-настоящему хотела секса, возбуждалась и эмоционально вовлекалась в процесс. И почему-то не могу.

Мои подруги рано начали интересоваться данной темой. В тринадцать лет мы смотрели порно у Ники дома. Помню дикий ажиотаж и бурные обсуждения, но мне было как будто всё равно.

На восемнадцатилетие подруги подарили мне вакуумный вибратор. Я посмеялась, воспользовалась девайсом раз или два и закинула его куда подальше, потому что не получила ярких впечатлений.

Возможно, Дёма всё-таки прав, и стоило прислушаться к его словам? Сходить к врачу? Сдать анализы на гормоны?

Чёрт.

Даже если это так — он не имел права говорить об этом вслух. По крайней мере, не настолько жестоко.

Я нехотя встаю с постели и спускаюсь на цокольный этаж, чтобы найти телефон и поделиться грустной новостью с Леркой.

На экране отображаются несколько пропущенных звонков и три сообщения. Одно от Ники, в котором она пишет, что возвращается в город. Второе от Дёмы, где он просит прощения и признаётся в любви. И третье — от Аслана.

«Задачи готовы. Не забудь добавить их на платформу».

Перечитав несколько раз, я наконец понимаю, что он сделал — решил всё за меня, хотя мне были нужны подробные объяснения. Как потом доказать преподавателям, что я сама справилась с заданиями?

«Спасибо, конечно. А урока не будет?».

Аслан появляется в сети и быстро набирает ответ:

«Я наведывался, чтобы пригласить тебя — ты же видела.»

Странно, но во мне не осталось ни капли сил, чтобы испытывать стыд. Когда-то мама рассказывала, что в детстве мы беззаботно бегали голышом по дачному участку. Аслан видел меня без одежды уже не единожды. Разом больше, разом меньше — не имеет значения.

«Уже поздно напроситься снова?».

«Нет, норм. Заходи».

Глава 21

* * *

Собраться к Аслану на занятия не составляет труда. Я остаюсь в удобном домашнем костюме: майке и шортах. Волосы тоже оставляю распущенными. Внутреннее смятение лишает сил и желания думать о чём-то более подходящем или закрытом.

Да и зачем?

Несколько часов назад Аслан уже видел меня в далеко не самой скромной позе. Вряд ли теперь мои голые колени его впечатлят.

Я собираю учебники и тетради и спускаюсь на кухню за перекусом. Перед отъездом Дина постаралась на славу — холодильник забит едой, но я выбираю контейнер с фруктами и пару йогуртов. По моему мнению, это идеальный вариант.

Дверь в комнату Аслана не заперта на замок. Я аккуратно толкаю её, и она бесшумно открывается, словно меня уже ждали. Внутри царит привычный лёгкий хаос: на столе лежат раскиданные учебники, листы с пометками, ручки и карандаши. Монитор светится мягким приглушённым светом.

Я смотрю в спину Аслана, который сидит, слегка сгорбившись. Его плечи расслаблены, но в позе читается сосредоточенность, потому что он полностью поглощён тем, что происходит на экране. Длинные пальцы пробегают по клавиатуре, издавая ритмичный стук.

— Привет. Можно я закрою окно? У тебя слишком свежо.

— Привет. Можно.

Подойдя к окну, я захлопываю его, ощущая, как прохладный вечерний ветер скользит по коже в последний раз перед тем, как исчезнуть за стеклом. В комнате сразу становится уютнее.

Я возвращаюсь к столу и сажусь на свободный стул, раскладывая свои вещи на деревянной поверхности. Эмоции Аслана не выдают ничего особенного. Он не смущён, не зол и не взволнован. Ведёт себя, как всегда, и это, честно говоря, облегчает задачу.

Не то чтобы я ожидала от него подколов или пошлых шуточек, но осуждения — точно. Он вырос в семье, где от женщины требовали скромности, покорности и соблюдения определённых рамок. Уважение к правилам и традициям вбивалось в него с детства. Как только Дина нарушила эти нормы, она стала изгоем.

Аслан разворачивает ко мне экран, на котором уже открыт файл с лекцией. Перед глазами мелькают цифры, матрицы и графики — всё то, что мы недавно проходили в университете. Правда, в моей голове почти ничего не отложилось. Этот математический мир по-прежнему кажется мне густым и дремучим лесом, но индивидуальные занятия немного помогают продраться вглубь.

К слову, Аслан никогда не повышает голос, не называет меня глупой и не высмеивает мои ошибки. Он разжёвывает материал до тех пор, пока я действительно не начну понимать. Иногда мне кажется, что его терпение бесконечно. Даже когда я гружусь над очевидными вещами, он объясняет всё заново.

Сейчас я думаю о том, что лучше бы он накричал или как-то отрезвил, потому что после ссоры с Дёмой я сама не своя. Я сбиваюсь и путаюсь, не в силах сосредоточиться на важном.

— Умножение матриц сначала кажется запутанным, но, когда привыкнешь, пойдёт легче, — заметно подбадривает.

Я ёрзаю на стуле, стучу колпачком ручки по столу и не могу перестать анализировать недавнюю ситуацию. Интересно, где сейчас Демьян? Сорвался к друзьям или отправился в клуб, чтобы залить алкоголем личную неудачу? Мы по-прежнему вместе или уже нет?

За грудной клеткой ощутимо покалывает. И я ничего не могу с этим сделать.